За четыре года, что Ницше провел в гимназии при соборе, он отличился в тех предметах, что были ему интересны: немецком стихосложении, древнееврейском и латинском языках, а со временем и в греческом, который сперва казался ему слишком сложным. Математика была ему скучна. В свободное время он начал сочинять роман под названием «Смерть и разрушение», создал несколько музыкальных произведений, написал по меньшей мере 64 стихотворения и брал уроки благородного искусства фехтования, которое мало вязалось с его внешностью, но было необходимым для соответствующего положения в обществе. «Я писал поэмы и трагедии, кровожадные и невероятно скучные, изводил себя сочинением оркестровых композиций и так увлекся идеей все познать и всему научиться, что подвергся серьезной опасности вырасти настоящей бестолочью и фантазером» [21].
Но тут четырнадцатилетний подросток, подводя итоги, себя недооценивает. В той же заметке он дает резкий критический анализ собственных стихов, которые он стал писать с восьми лет. Критика Ницше своего детского творчества интересным образом предсказывает настроение символистской поэзии, с которой он никак не мог быть знаком, поскольку в то время Бодлер в Париже только начал ее создавать.
«Я пытался выразить себя более цветистым и ярким языком. К сожалению, в результате от изящества я скатился к аффектации, а от переливчатости языка – к сентенциозному невежеству, поскольку всем моим стихам недоставало самого главного – идеи… Стихотворение, бедное идеями и перегруженное фразами и метафорами, напоминает румяное яблоко, сердцевину которого выел червяк… В любом жанре основное внимание следует уделять идеям. Можно простить любые ошибки стиля, но не ошибки мысли. Юнец, которому недостает оригинальных идей, естественным образом пытается скрыть эту пустоту за блестящим и цветистым стилем; но разве поэзия не напоминает в этом отношении современную музыку? Именно в этом направлении будет вскорости развиваться поэзия будущего. Поэты будут выражать себя самым странным образом, сбивчиво излагая свои мысли и подкрепляя их невежественными, но чрезвычайно напыщенными и сладкозвучными аргументами. Грубо говоря, нас ожидают произведения, подобные второй части “Фауста”, вот только идеи в них будут отсутствовать уже начисто. Dixi» [22].
Попытки Ницше овладеть универсальными знаниями и умениями, безусловно, были навеяны Фаустом, а также примером таких энциклопедически образованных людей, как Гёте и Александр фон Гумбольдт. Как и все они, Ницше стал изучать естественную историю.
