— Точно, — присмотрелся я к месту, на которое указала спутница, — И что это значит?
— Пыль в этом месте выгорела, — ответила та, — Теперь если сюда пуля прилетит, то спокойно пробьёт. Да уж, Бес совсем не жадничал на свою безопасность.
— Едрит, — хлопнул я себя ладонью по лбу, — А ведь у меня на автомате специальные пеналы для пыли есть. Я ведь их купил, но так ни разу и не воспользовался.
— Да это пустая трата ресурсов, — отмахнулась Пакля, — Хватает не на долго, да и понтов почти нет. Так, новичкам побаловаться, не более.
— Значит я вдвойне лошара, — усмехнулся я.
— Так я тебе об этом уже давно говорю, — тут же добила меня спутница, — Да ладно, не плачь, не ты первый, кто повёлся на эту лажу.
— Времени сколько до рассвета? — переключил я тему разговора.
— Часа два, не больше, — взглянула на часы та.
— В форт, или бомбарь? — уточнил я место для днёвки.
— Форт наверное, — что-то прикинув ответила Пакля, — Патроны пополнить, пожрать нормально, может мужика какого сниму, а то от тебя толку вообще ноль.
— Вот ты озабоченная, — усмехнулся я зводя машину, которая на удивление сделала это легко, словно и не побывала только что в передряге.
— А то как ты что-ли, — усмехнулась та, — Я живой человек, с потребностями.
— Вот найду Ольгу и за всё время разлуки оторвусь, — вздохнул я, — А пока, как-нибудь так.
— Ага, ты уже руку свою скоро Ольгой называть будешь, ха-ха-ха, — залилась смехом Пакля.
— Вот ты хамло, — покачал я головой, — Тебя бабушка что-ли в детстве плохо воспитывала?
— А моя бабушка кур-рит тр-руб-ку! Чёр-рный причёр-рный табак! — изображая голос Гарика Сукачёва запела она и снова грохнула от смеха.
Я вел машину по её указаниям и тоже улыбался. А как тут сдержаться, когда мы едва выжили только что. Да, конечно знай я, что машина так заряжена, то не стал бы останавливаться перед теми грузовиками, а снёс бы их к чертям собачьим.
Однако всё получилось немного иначе и после того, как я несколько раз, за каких-то пару минут посмотрел в глаза смерти, но остался при этом жив… Ну никак не выходило сидеть с серьёзной рожей.
Улыбка сама наползала на лицо, заставляя морщиться от боли в разодранной щеке. Особый эффект давали весёлые кривлянья и танцы Пакли, которая так и продолжала петь песню про бабушку, иногда прямо в моё ухо. А на втором припеве я плюнул на всё, не удержался и принялся подпевать.
