— Согласно одного из пунктов договора, мы не могли никак с тобой взаимодействовать, — быстро сказал отец. — А как только это стало возможно отправили к тебе Марину.
— Я знаю, — кивнул я. — Я его читал… И не раз. Именно поэтому, я бы не хотел, чтобы меня ни за что, ни про что осуждали и говорили гадости. Ведь если говорит член Рода, то скоро все остальные начнут повторять… Павел говорит, но его никто не останавливает… Поэтому если это правда и я ненужный, то я бы не хотел, чтобы это от меня скрывали, а показали мне мое место.
— Ты слишком борзо разговариваешь! — холодно сказал Павел.
— А ты нет? — удивился я. Отец и дед молчали, толи думая о чем-то своем, то ли боялись влезть в перепалку.
— Я наследник! — словно маленькому веско сказал Павел.
— А я тогда кто?! — издевательски поднял бровь я.
— А ну ка заткнулись! — резко сказал дед, вставая. — Самовар кипит!
Он быстро — сам, налил в чайник заварку и залил все кипятком. После чего передал каждому чай.
— Значит так сынок! — резко сказал дед. — Выговор тебе с занесением в грудную клетку!
— Это… — только и смог сказать отец, как дед его перебил: — Молчать! С другими главами Родов лихо общаешься, в карман за словом не лезешь. Не мямлишь, не боишься, имеешь два, три запасных варианта. Все у тебя четко по жизни. Крутой глава Рода и все это знают и все признают…
А вот в семье разлад… Вызвал сына для знакомства, а сам молчишь! Давно не виделись, а в разговор вместо тебя первым номером Тимофей лезет. Все узнать норовит, что да как. Пашка, так вообще язва, со своим мнением, наперекор тебе и наперекор мне лезет. Делится тем, чем делиться не следует. И о чем можно только думать и то если очень хочется…
И младший твой… Очень самостоятельный! Арсений, Паша хоть и резкие слова говорит, но брат твой — старший. И наследник, и тебе его слушаться нужно, и в рот глядеть. Он многое знает и многим руководит… И вопросы многие, которые связаны именно с тобой решал он.
Все пристыжено закивали головой. Дед говорил веско, убедительно. Был виден особый талант и опыт главы Рода. Вот только для меня все равно это был театр. Театр для одного зрителя. Для меня. И отец, и братья понуро кивают головой. Показывая, что даже они придерживаются руководящей политики и подчиняются старшему.
Было странно и удивительно. Меня пытаются разыграть и на меня пытаются давить. Если бы отец или дед сказали Павлу заткнуться раз и навсегда по серьезному. Он бы и рыпаться не стал бы в их сторону, но им зачем-то это все нужно. И пока меня пугает лишь то, что я не понимаю конечного замысла.
