Я не знал, что ответить. С одной стороны, я получил бы то, чего страстно желал. С другой – всё это было даже не аморально. Чудовищно.
– Но что, если дети ещё живы? – тихо пробормотал я.
– Это не имеет значения. Нам нужно успокоить волнения, пока всё не зашло слишком далеко.
Вуд отпустил моё плечо и медленно подошёл к окну.
– Можно отказаться от сделки?
– Ты знаешь ответ.
Я опустил взгляд и почувствовал, как грудь сдавливает тисками от болезненного чувства разочарования.
– Мы поедем в больницу сейчас, – добавил Аноре. – И я рассчитываю на твоё содействие. Миллера брать не нужно. Встречаемся внизу через десять минут. И возьми ключи служебного снегохода, ты поведёшь.
Я не помнил, как дошёл до кабинета. В лифте со мной кто-то поздоровался и даже пожал руку, но я не запомнил лица. Это всё было выше моих сил.
Макс уже ждал меня.
– Ты знал? – глухо спросил я.
– Что Сафи сожгла заживо свою сестру? Да, Аноре сказал мне.
Я кивнул и поджал губы.
– Почему не сказал сразу?
– Вуд попросил.
Я молча снял плащ с вешалки, оделся и бросил:
– Мы едем выбивать признание у бедной девушки. Дай мне ключи снегохода.
– С каких пор она стала «бедной»? – вдруг вспылил Макс. – Когда ты успел ею проникнуться? Она наркоманка, убившая родную сестру!
Я не ответил, только молча протянул руку. Напарник поджал губы и вложил ключ мне в ладонь. Я развернулся, захлопнул дверь и вышел из кабинета. Аноре, одетый в идеально выглаженный плащ, уже стоял у выхода из Департамента. Он весело болтал с молоденькой стажёркой. Девчонка хихикала, а Вуд самодовольно ухмылялся. Мне хотелось плюнуть в эту ухмылку.
До больницы мы доехали быстро. За время пути никто из нас не проронил ни слова, зато у меня было время подумать.
Всё это казалось очень подозрительным. Аноре собственноручно ехал добиваться признания. Такое за всё время моей службы было впервые. Почему вдруг он предложил повышение? Зачем ему моё пособничество?
Ответов я не знал, да и, по правде, в тот момент знать не очень-то хотел. Из памяти не шёл дрожащий голос Юноны, которая умоляла найти её сестру.
Я не верил, что можно так искусно врать.
В больнице нас встретили с распростёртыми объятиями. Аноре попросил вызвать главврача, и тот спустя несколько минут был в холле. Они о чём-то перешёптывались. Мужчина в белом халате несколько раз менялся в лице. То бледнел, то опять краснел. Наконец, он облизнул сухие губы и кивнул. Аноре обернулся на меня и еле заметным жестом указал на лифт. На нужном этаже мы зашли не в палату Юноны, а в какую – то коморку, которую нам открыла появившаяся медсестричка. Она быстро зыркнула на нас. Это была та же девушка, которая провожала меня утром к Сафи.
