– А кто ты? Имя хоть есть? – я понимаю, что он вряд ли ответит, но попытка не пытка. Не первая и не последняя.
Когда-нибудь Голос расскажет.
– Имя есть.
– Ладно. Молчи… Не до тебя все равно.
Комната – шкаф. Я распахиваю дверцы.
Рубашки, штаны и платья криво висят на вешалках, в коробках внизу женские потертые туфли и мужские ботинки, наверху куча каких-то газет, журналов и за всей этой макулатурой лежит прямоугольная коробочка.
Я достаю ее – увесистая. Внутри, в углублениях черного бархата покоятся «финка НКВД» и ножны.
Рукоять из дерева, S-образная гарда, хищное острие и блестящее, без единого пятнышка лезвие – такой нож был у моего деда и вызывал у меня неописуемый восторг каждый раз, когда он разрешал его просто подержать в руках.
Кухонный нож я оставляю в коробочке, ножны убираю в карман, а вот финкой вооружаюсь. Она гораздо удобнее ложится в руку, приятная на ощупь – уверенности прибавляется.
В комнате больше ничего полезного не попадается. Значит, пора возвращаться к Варе.
Крадусь – покидаю квартиру Сереги.
Крадусь – прохожу вдоль провода болгарки.
Останавливаюсь – запах гниения выносится теперь из моей квартиры.
Я замираю перед срезанной дверью. Вонь намного мощнее, чем там, у Сереги… Но это невозможно. Не могли же они все разлагаться с такой скоростью…
Шаг – дверь лязгает под моим весом.
Шаг – дверь лязгает еще раз.
Шаг – я приближаюсь к кухне.
Указательным и большим пальцами левой руки зажимаю ноздри и дышу ртом. Даже для моего обоняния это перебор.
Захожу на кухню, и мой взгляд сразу приковывается к вздутым телам Диких…
Трупный гигантизм? Невозможно… Он развивается к концу второй недели, а после их смерти не прошло и суток…
В который раз я с трудом верю в то, что вижу. В то, что происходит… Но вот они лежат на моей кремовой плитке.
Их фиолетовые лица, кажется, готовы лопнуть: веки набухли, глазные яблоки выступили из орбит, язык набух… Из носа вытекает сукровичная жидкость грязно-красного цвета…
Однако в телах Сереги и лысого почти ничего не изменилось. Разложение идет обычным ходом. Да, если присмотреться, то…
– Б-б-б-б…
Что это?
Я оглядываюсь назад, готовясь нанести удар ножом, но вижу лишь пустой коридор.
– Б-б-б-б…
Откуда это?
Сердце разгоняется до сотни ударов в минуту.
– Б-бм-м-м…
Сто десять.
Какое-то дрожащее мычащее заикание. Я слышу его. Словно кто-то пытается заговорить.
– Б-м-м-м-м…
Сто двадцать.
Не в моей голове. Точно не в моей голове.
Дыхание учащается. Я верчу головой и…
