Что ж… Значит, за дело.
– Ну и как ощущения?
– Ты о чем? – я с треском разрываю найденную в комоде белую футболку и наматываю ее на левое предплечье.
– Об убийствах.
– Ты же у меня в голове. Покопайся – узнаешь, – со второй белой футболкой проделываю то же самое, затягиваю ткань потуже и отодвигаю комод от двери.
– Я хочу от тебя услышать.
Голос говорит настойчивей.
– Никаких ощущений… – я пожимаю плечами.
– Совесть не мучает?
– Не до нее сейчас.
На кухне я нахожу ящик со столовыми приборами и достаю нож с коротким лезвием. Четыре патрона – слишком мало, чтобы ходить только с пистолетом, а монтировкой сильно не помашешь, если Дикий прижмет.
– Понятно… Как шея?
– Шея…?
Точно. Шея. Вчера она была прокушена и болела, но сегодня… Ничего не чувствую.
Сняв повязку и подойдя к зеркалу в прихожей, я обнаруживаю, что рана затянулась. Совсем. Ни намека на укус.
– Не благодари.
– Как это…
Копилка вопросов переполнена. Копилка ответов практически пуста.
Удивляться стоит в более спокойное и стабильное время – не сейчас. Пока, чтобы выжить, необходимо свести эмоции к минимуму и… Что-то делать. В первую очередь – провизия. А жить можно и в этой квартире.
Ухватиться за логику. Не терять рассудок.
Пластырь и бинт я бросаю в пакеты с продуктами у двери. Вынесу их, когда вернусь. Если вернусь.
Левое предплечье на уровне груди, правая рука сжимает рукоятку ножа. Монтировку с собой не беру.
Я выглядываю в подъезд, прислушиваюсь… Абсолютная тишина. Ни шороха, ни хрипа.
С пятки на носок. С пятки на носок.
Бесшумно прохожу мимо лежащей у моей двери болгарки и иду вдоль провода, который тянется от нее прямиком в квартиру Сереги. Если пистолет принадлежал ему, то есть шанс, что где-то у себя дома он припрятал еще патронов… Невелик шанс, но есть. Хотя, скорее всего, оружием владел лысый.
В коридоре меня встречает резкий запах гниения. Стучу рукояткой ножа о стену – звук никого не привлекает.
Замки не трогаю. Если придется отступать, то они только задержат. Сожрут драгоценные секунды. Потом сожрут и меня… В квартире молодых я об этом не подумал.
– Знания приходят с опытом.
Такой опыт может стоить жизни, а мертвецу знания ни к чему.
Мертвецу… Где-то здесь он точно есть. Этот запах ни с чем не спутать… Но после многих лет работы судмедэкспертом, ощущения уже не те.
Труп – это работа. Запах – это работа.
Он напоминает гниющие продукты в мусорном ведре, которые томились пару недель: куски овощей, остатки яичного салата, комок тушеной капусты, шмат мяса… Свинина, говядина, курица – без разницы. Вонь невыносимая.
