– Слышу!
Скрежет болгарки замолкает, и в дело идет лом или монтировка… Врата в мою обитель отчаянно скрипят и не хотят поддаваться, но их падение – вопрос времени.
Я срываюсь с кровати и несусь на кухню, надеясь найти там хоть что-нибудь способное помочь.
Из ножей только те, что для масла… Был один нормальный – сломался. А новый так и не купил… Этими только глаза выковыривать. По одному глазному яблоку – четыре подхода.
Вот и расплата.
Гремя кастрюлями, крышками и прочей посудой, я роюсь в ящиках и, наконец, вытаскиваю старую чугунную сковородку. Других идей нет.
Скейт, сковородка… Издевка случая.
– Щас ты огребешь, урод!
Дверь с грохотом падает в подъезд, жалобно лязгнув под шагами моих «гостей». Они поворачивают на кухню.
Чуют меня всем своим гнилым нутром.
Я стою в нише между холодильником и стеной, сжимая ручку двумя руками. Обычно, в те редкие случаи, когда я готовлю, здесь стоит Варя.
– Че прячешься? Все равно найдем! Выходи, тварина! – голос соседа совсем рядом.
Места для бокового удара у меня нет, поэтому бью сверху, как только в мое укрытие заглядывает Серега.
Днище – лоб – звон чугуна.
Вскрикнув, он пошатывается, но удерживает равновесие. Я тут же выскакиваю и наношу еще один удар сверху.
Днище – лоб – звон чугуна.
Недоумение и растерянность на его тупорылой физиономии пропадают, глаза закатываются и Серега вырубается.
Шансы уравнялись, но…
В проеме кухонной двери спокойно стоит незнакомый мужик и направляет на меня пистолет. Пистолет Макарова… Его сложно не узнать…
– Ну что? Теперь не такой смелый? Давай бросай, – на его лице самоуверенная ухмылка.
Порядком выше меня, широкоплечий. Огромная лысая голова с косым шрамом на лбу. Белая майка, черные спортивки. Растоптанные донельзя серые кроссовки. Пистолет в его здоровенных руках смотрится совсем игрушечным.
Муляж? Рисковать не стоит. Да и как справиться с таким бугаем…
– Разберемся как мужчина с мужчиной? – я бросаю сковороду.
Дешевая фраза из дешевых фильмов, конечно, не работает.
– Самый умный что ли? На колени, быстро! И руки за голову убери! – рявкает лысый.
На колени…
Мразь.
Стиснув зубы, я выполняю его требования.
– Вот так, – ухмылка перерастает в ехидную улыбку. Он тормошит Серегу. – Эй, ты живой? Вставай! Да подними ты свою задницу!
Перед глазами проскакивает пелена. Пульс растет.
Голод растет.
– Голова… – держась за лоб, Серега встает на ноги. – Ах ты, сука!
Он подскакивает ко мне и неуклюже бьет по лицу. По щеке. Не в нижнюю челюсть, не в скулу – посередине. Не очень сильно, но крайне неприятно.
