Святослав с трудом сдерживает улыбку.
– Да, что-то забавное в этом есть… – я киваю, но тоже сдерживаю улыбку. Без труда. – Самого детства в одно ухо мне рассказывали обо всем, что связано с военным делом, а в другое ухо твердили о Боге. С одной стороны, во мне воспитывали дисциплинированного, физически подготовленного парня для поступления в военную академию, а с другой – праведного и любящего Всё и Вся раба Божьего… Крестовые походы по мне плакали… Отец записывал на бойцовские секции, таскал на стрельбища, заставлял читать и учить кучу теории из военной литературы, которую он приносил домой… А мать брала с собой в церковь, чтобы мы вдвоем стояли там службы, молились, ставили свечки перед иконами святых, исповедовались…
Я делаю глоток чистого, не разбавленного колой рома.
– Конечно, сначала мне вроде и было интересно где-то… Какой пацан не хочет в бойцовский клуб или пострелять из настоящего оружия? Но, вскоре для меня это стало что-то вроде армии. Ты вынужден ходить туда, ходить сюда и делать то, что скажут. Энтузиазм утихает, интерес пропадает. Я просто ждал… Чего-то ждал. Наверное, своего взросления. Я становился старше, больше читал и задавался новыми и новыми вопросами. Мыслил гораздо шире, чем мать с отцом…
Святослав вздрагивает, его лицо расплывается, черты меняются… И я вижу отца. Вот он, сидит передо мной и бормочет что-то под нос. Приходится податься вперед, затаить дыхание и прислушаться.
– Кристофер… Это для твоего же блага… Будет проще поступить и учиться. Да пацаны бы все отдали, чтобы их так готовили. Тем более, за столько лет до академии. Знаешь, как повысят требования через пять лет? А я знаю. Я все знаю… Хочу лучшего для тебя, а ты…
Я пытаюсь ответить, сказать ему, что мечтаю научиться играть на гитаре и создать свою группу… Но не могу издать ни звука. Беспомощно открываю рот и…
– Кристофер! – отец бьет кулаком по столу и невидимая тарелка с ложкой подскакивают. – Не перечь отцу! Мне виднее!
– Крис? – Святослав принимает прежний облик и щелкает перед лицом пальцами. – Ты чего замолчал? Хоть моргни-то…
– А? Да… Прости… Надо выпить, – я наполняю наши стаканы и не думаю о том, что сейчас произошло.
Просто нужно напиться. Алкоголь вытеснит все дерьмо из моей головы.
Я делаю глоток чистого, не разбавленного колой рома.
– Мне было девять лет, когда родилась сестра. Варвара… Варя… Мое-то имя выбирал отец, хотел что-то интересное, необычное. Тем более, что его предки были шведами. Наши предки… А вот сестру назвала уже мать. В честь великомученицы Варвары Или… Эм… Или… Илиопольской. Точно. Считается, что она защитница от внезапной и насильственной смерти… Как же… Благодаря моей сестре, я увидел со стороны, что со мной делали родители. Потому что с ней они творили то же самое. Новый ребенок – старый подход. Только отец предпочел навязывать не военное дело, а юриспруденцию. Сам когда-то мечтал стать адвокатом, но… Не сложилось. Зато дочь-адвокат! Ух! Это бы заставило его гордиться ей.
