– Чарли, как ты можешь быть таким смелым, таким сильным? – спросил Мартин.
– Просто я – как ты, – ответил он. – Я всегда смотрел на тебя. Ты вёл нас за собой и никогда не сдавался. Теперь я вместо тебя.
Чарли выглядел болезненным, уставшим и изнеможённым собственными тревогами.
– Ты нужен нам. Ты нужен мне. Ты поможешь? – спросил он.
– Я бы очень не хотел, Чарли. Ты знаешь, я ведь ушёл сюда, потому что это дом Лимбо. Она жила здесь, когда была Смотрителем, и я бы хотел остаться здесь с вами и продолжать разбираться в её записях, в надежде найти что-то важное; тут спокойно и вы будете под моей защитой. Посмотри на себя, ты не готов сражаться – ответил Мартин.
Чарли посерьёзнел и уже собрался вставать. Мартин остановил его, взяв за плечо.
– Но что-то мне подсказывает, что вы ни за что меня не послушаете. Вы ведь всегда были храбрее, чем я, а значит мне вас не удержать, так? Отпускать вас одних я тоже не собираюсь, не в этот раз.
Чарли сразу же всё понял, просиял, вскочил на ноги и потянул Мартина за руку, помогая встать.
– Пойдём скорее всем расскажем! – закричал он и потянул Мартина за собой.
– Мартин пойдёт с нами! – кричал он ещё громче, когда они подбегали к дому. – Мы идём все вместе! Он с нами! – громко сказал Чарли, когда они вошли в дом, где все, как ни в чем не бывало, пили чай.
Выходить решили через два дня. Чарли единственный не хотел откладывать поход, все остальные единогласно решили, что грызунам стоит отдохнуть, да и сами дети так устали, что готовы были всё оставшееся время лежать на траве у дома.
– Как нам его найти? У меня даже идеи никакой нет, – шепотом спросил Мартин Льва, когда, убедившись, что все спят, они сели за столом в рабочем кабинете, там, где от пола до потолка всё было заставлено книгами и тетрадями.
Лев как-то необычно, затейливо усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
– Это разве смешно?
– Смешно то, что ты задаёшь этот вопрос мне, – смотря в потолок ответил Лев. – Я ведь только Смотритель; ты умнее и догадливее меня. Всегда был.
Мартин пожал плечами.
– Я больше не тот, ты же видишь. У меня больше ничего не осталось от прежней жизни. Ни знаний, ни отца, ни Бога.
Лев втянул свою толстую шею в плечи и спустил шляпу на глаза.
– Я тебя не понимаю, не хочу этого слышать. Ты лучше такие вещи и не произноси даже, – пробурчал он.
– Это всё какая-то безумная игра, – грубо сказал Мартин.
– Послушай, – Лев стал говорить ещё тише, и в его тоне появилось что-то непривычно отчуждённое, – я тебе помогаю и буду это делать, пока имею возможность, потому что знаю, всё, что произошло с тобой страшно и несправедливо, и это моя вина. Но прошу, постарайся быть уважительным к тому, что тебе дано и к тому, кто тебе это дал. Тебе не помешает сохранять здоровый страх перед Богом.
