— Вы что же, все время стояли на тротуаре или на пороге?
— Нет, сидела дома.
Она оказалась права. В передней комнате, на редкость аккуратной и чистенькой, были не только окна на реку, но еще одно, боковое, через которое просматривался большой кусок набережной в направлении «Маленького Альбера». А так как ставен на окнах не было, фары остановившейся неподалеку машины не могли не привлечь внимания старухи.
— Вы были дома одна?
— У меня была госпожа Шофье.
Г-жа Шофье, акушерка, жила на соседней улице. Это проверили, все подтвердилось. Вопреки тому, что можно было предположить по облику старухи, в доме все напоминало жилье обычной одинокой женщины. Никакого хлама, которым так охотно окружают себя гадалки. Напротив, светлая мебель, явно купленная на бульваре Барбес, пол покрыт желтым линолеумом.
— Так должно было случиться, — твердила старуха. — Вы прочли, что написано на фасаде его кафе? Он либо был посвящен в тайны нашего ремесла, либо совершил святотатство.
Она поставила греться воду для кого-то: ей хотелось, чтобы Мегрэ непременно выпил чашечку. Потом она объяснила, что «Маленький Альбер» — название трактата по магии, восходящего не то к XIV, не то к XV веку.
— А если его действительно зовут Альбер и он действительно низенький? — возразил комиссар.
— Я знаю: он маленького роста. Я часто его видела. Но только этим дело не объяснишь. Есть вещи, с которыми опасно шутить.
О жене Альбера старуха отозвалась так:
— Брюнетка, высокая, не очень опрятная — от нее вечно разит чесноком. Я не польстилась бы на ее стряпню.
— Давно у них закрыты ставни?
— Не знаю. Я пролежала в постели весь следующий день после того, как видела машину, — грипп. А когда встала, кафе было уже закрыто, и я подумала: «Так-то лучше».
— Там бывало шумно?
— Нет. Туда мало кто заглядывал. Приходили завтракать рабочие с крана, вон того, на набережной. Потом кладовщик из подвалов Сесса, виноторговца-оптовика. Еще забегали матросы с речных судов пропустить стаканчик у стойки, и все.
Она настойчиво допытывалась, в каких газетах появится ее фотография.
— Главное, я запрещаю сообщать, что гадаю на картах. Это равно как пропечатать, что вы — полицейский.
— А что тут обидного?
— Ничего, но мне это повредит.
На этом Мегрэ и расстался со старухой. Он допил кофе и вместе с Люкасом направился к угловому дому. Люкас машинально нажал на ручку двери, и та открылась.
Странное дело! Это маленькое бистро простояло незапертым по меньшей мере четыре дня, и никто не покусился ни на бутылки на стеллаже за стойкой, ни на деньги в ящике под кассовым» аппаратом. Стены здесь были выкрашены коричневой масляной краской примерно на метр от пола, а выше — светло-зеленой, повсюду висели рекламные календари, которые можно встретить в любом деревенском кафе. В сущности. Маленький Альбер был не таким уж законченным парижанином; вернее сказать, он, как большинство парижан, сохранил крестьянские вкусы. Такое же кафе, как у него, можно найти чуть ли не в каждой французской деревне.
