– И зачем вы мне все это говорите, Петр Васильевич? – немного растерянно спросил наш комиссар, – Ведь я не товарищ Сталин, и даже не член ЦК, который в состоянии хоть как-то повлиять на названные вами вещи…
– А затем, – ответил я, – что вы, со своим анамнезом героического борца за дело Ленина-Сталина, прошедшего всю войну от звонка до звонка, и в то же время, будучи человеком чистым, и ни в чем не замаранным в нашей истории, после завершения войны вполне можете пойти в резкий рост по партийно-государственной линии. Когда Гитлеровский нацизм окажется низвергнут, настанет время сделать так, чтобы наша общая победа усилила, а не ослабила Страну Советов. И именно тогда товарищ Сталин будет ставить таких как вы – героических и незамаранных – на самые ответственные посты. И до этого момента осталось совсем немного: стоит лишь доломать вдребезги и пополам ветхую халабуду третьего рейха. А лет через двадцать, когда придет время смены поколений в советском руководстве, вы вполне сможете оказаться и членом ЦК, и министром, и даже Генеральным Секретарем. Уж рядом с пресловутым товарищем Брежневым вы выглядите куда предпочтительнее… И вот тогда вам пригодится все, что я вам сейчас сказал…
– Хорошо, я запомню ваши слова, – ответил комиссар Бородухин, глядя на ликующие сербские народные массы, – тем более что, общаясь с вами, выходцами из будущего, особенно с рядовыми добровольцами, я и сам начал приходить к подобным выводам. Если мне повезет дожить до тех сияющих вершин, которые вы мне предрекли, я буду стремиться к всемерному усилению нашего советского государства и улучшению жизни его граждан, а не к продвижению высоких абстракций, насколько бы привлекательно они ни выглядели.
30 июня 1942 года, полдень. Югославия, Белград, королевский дворец.
Командир батальона спецназначения и военный советник НОПОЮ гвардии майор Алексей Пшеничный.
Захват Белграда с налету едва не обернулся большим фиаско. По правде говоря, недичевские жандармы бойцами оказались никудышными. Поэтому, несмотря на то, что операция стала неожиданностью для немецкого оккупационного гарнизона, в ходе затеянного их начальником восстания не получилось до конца подавить сопротивление германских частей и их пособников из числа белоэмигрантов и хорватских усташей, а также захватить или взорвать все три имеющихся в Белграде моста: Панчевский мост через Дунай, строящийся немцами, но еще не законченный новый[10] автомобильный мост через Саву, а также временную переправу, возведенную на месте взорванного в апреле сорок первого года железнодорожного моста. Вследствие этого начался бардак, разгребать который пришлось югославским партизанам и советско-российскому подвижному соединению генерала Лелюшенко
