— Ах, да! Голова уже ничего не соображает.
— Где мы можем поговорить без чужих ушей и глаз?
— Есть одно место.
— Веди, — согласился Перси.
Ковальчук распахнул дверь, они вышли на террасу и осмотрелись. Перед ними раскинулся тенистый внутренний дворик. Щебетали птицы, убаюкивающее журчала вода в фонтане. Саму террасу от любопытных глаз надежно закрывал густой ковер из плюща. Страхуясь от прослушки, Ковальчук включил вентилятор.
— Марк, не держи на меня зла. Я перед тобой чист! — заявил он и предложил: — Давай проблему решать вместе.
— Какую? — схитрил Перси.
— Ту, что раздул Саливан, и потом подхватили в Службе специальных расследований. Идиоты! Все это выеденного яйца не стоит.
— Так какого черта я здесь, а не в Киеве?! — воскликнул Перси.
— Марк, не горячись и выслушай до конца. Клянусь, я чист перед тобой и каяться мне не в чем.
— Кейдж так не считает.
— Он болван! Произошло роковое стечение обстоятельств. Он подхватил горячечные фантазии Саливана.
— Да, погоди ты с роком и с фантазиями! Мы не в Голливуде! Мы профессионалы и давай говорить языком фактов! — потребовал Перси.
— Хорошо, хорошо! — согласился Ковальчук.
— Так в чем тебя обвиняют?
— Обвиняют?! Выходит и ты…
— Извини, оговорился. Что они имеют против тебя?
— Ничего конкретного. Одни только домыслы.
— Генри — это не разговор! Давай по существу!
Ковальчук с трудом выдавил из себя:
— Кейдж лепит из меня русского крота! С ума сошел! Я — крот?! Абсурд! Ты же это понимаешь?
— Генри, дело не во мне, а в них. Они же не из пальца все это высосали? Есть же какие-то основания?
— Какие к черту основания? Дохлая наводка.
— Какая? От кого? Говори толком! — начал терять терпение Перси.
— На меня от нашего агента у русских.
— Агента?! — неприятный холодок заструился по спине Перси и голос дрогнул: — И кто он?
— Так Кейдж и скажет. Я сам догадался! — заявил Ковальчук и пустился в пространные рассуждения.
Перси слушал его в пол-уха, а в голове вихрем проносилась мысли: «Наводка агента? Какого? Собственно, какая разница? От этого не легче! Где он сидит? В СВР или ФСБ? Но если засвечен Фантом, то, скорее всего в ФСБ».
От этой мысли Перси и вовсе стало страшно. Если раньше у него еще теплилась надежда на то, что расследование ограничится перетряхиванием «грязного белья» в киевской резидентуре и потом уйдет в «песок», то теперь стрелки сходились на нем и Ковальчуке. Поэтому рассчитывать на снисхождение Кейджа не приходилось. Что касается операции, то, по большому счету, уже не имело принципиального значения: являлся Ковальчук тем самым русским кротом, которого разыскивал Кейдж или он действительно стал жертвой рокового стечения обстоятельств. В таких случаях Директор не церемонился и безжалостно отстранял от работы как правых, так и виноватых.
