— А что разве не заметно?
— Нет.
— А вы присмотритесь. В глазах — оловянный блеск. А лицо? Это же…
— Юра, да что ты такое говоришь?
— Это не я, это в армии говорят: как надену портупею, так тупею и тупею. Наш карьерист, наплевав на умное лицо, бросил контрразведку и подался в войска. Лавры маршала не дают ему покоя.
— Коля и армия? — воскликнула Раевская и театрально всплеснула руками.
— Куда деваться? Такие интеллектуалы, как Остащенко уже достали, — отшутился Николай.
— Вот так, на чужом горбу… — договорить Остащенко не успел. Зазвонил телефон прямой связи с Сердюком. Раевская подняла трубку и ответила:
— Да. Здесь. Оба.
Николай с Юрием догадались: речь о них.
— Хорошо, Анатолий Алексеевич, постараюсь к десяти, — и, закончив разговор, Раевская объявила:
— Заходите, ребята, он ждет.
— Как у шефа настроение? Под какую руку лучше не попадать? — спросил Кочубей.
— Коля, тебе это не грозит, — с улыбкой ответила Раевская.
— Конечно, в любимчиках ходит, — хмыкнул Остащенко и уточнил:
— Шеф один?
— Нет. У него Агольцев и Писаренко.
— Значит, надолго, — заключил он и вслед за Кочубеем вошел в кабинет.
Сразу стало тесно. Богатырские фигуры Сердюка, Агольцева и начальника аналитического отдела полковника Василия Писаренко, тоже далеко не хиляка, казалось, занимали все свободное пространство.
Поздоровавшись, Сердюк внимательным взглядом пробежался по Николаю, потом Юрию и спросил:
— Как отдохнули, друзья?
— Нормально, — ответил Николай.
Остащенко промолчал.
— Нормально? А почему так рано отпустили машину? — продолжал допытываться Сердюк.
— Решили не барствовать! — заявил Юрий.
— Барствовать? На тебя, Остащенко, что-то не очень похоже.
Тот пожал плечами и кивнул на Кочубея. Сердюков с любопытством взглянул на него. Он решил до конца прояснить ситуацию и строго заметил:
— Вижу, что-то не договариваете. В чем дело, Николай?
То ли тон, то ли что-то другое задели Кочубея, и он с вызовом ответил:
— Мне как, устно или рапортом доложить?
— Прямо-таки рапортом! А что есть о чем?
— Докладываю: никаких катушек не раскручивали и по огуречным грядкам не шатались. Порочащих связей не имели и…
— Стоп! Стоп! — Сердюк остановил Кочубея и отыграл назад:
— Коля, не лезь в бутылку.
Но тот, задетый за живое, уже не мог остановиться:
— Выполняя ваше указание, товарищ генерал, я полностью отдался волейболу.
— Анатолий Алексеевич, если бы только он один, так меня еще пристегнул к этому делу, — пожаловался Остащенко.
— Ладно, волейболисты, пошутили и хватит! Присаживайтесь! — распорядился Сердюк.
