Поднявшись на борт, мы узнаем, что подводные «комары» в полном смысле слова заели наших товарищей. Дело в том, что гидрокостюмы из мягкой резины они надели, а резиновые сапоги забыли обуть, и их лодыжки остались незащищенными. Укусов было так много, и они были так болезненны, что Гупиль и Томази орали под водой; подъем казался им вечностью, а на поверхности боялись не подержать их какое-то время на трехметровой глубине для обычной декомпрессии.
За несколько минут лодыжки наших аквалангистов превратились в сплошные кровоточащие раны… Позже Гупиль рассказывал мне, что проклятые «комары» с такой яростью впивались в эти самые лодыжки, что он был готов выскочить к акулам, которые вертелись вокруг клетки, только бы избавиться от этой мошкары.
«Преконтинент-2»
Первая часть задания «Калипсо» завершилась двумя погружениями «блюдца»: одно в бурном течении у Джебель-Зебаира и другое у Майэтиба — в своего рода колодце глубиной 220 метров, полностью изолированном от моря. Теперь нам предстояло провести эксперимент большого масштаба: установить у рифа Шаб-Руми подводную базу «Преконтинент-2», где на дне моря будут жить и работать восемь человек. Все дни, что я провел в Париже и в Монако, улаживая различные административные вопросы и подписывая множество деловых бумаг всех цветов и оттенков, меня неотступно преследовали воспоминания и о рифах на головокружительной глубине, образующих причудливые стены, и о мощной пульсации морской жизни.
Сегодня я получил от своего помощника командира Алина из Порт-Судана телеграмму следующего содержания: «Разгрузка поселка окончена точка Спуск балласта начинаем завтра».
Наступило время вернуться к своей команде вместе с профессором Весьером и Фредериком Дюма. Мы остановимся в Риме, Хартуме и Порт-Судане, где нас ждут «Калипсо» и «Росальдо». Вечная история: «Придется отложить, нужно подождать…»
Выжженная планета…
14 июля 1963 года, Шаб-Руми. В этот праздничный день>[2] (конечно, это чистое совпадение) танцуют от радости на улицах Парижа, в 5 тысячах километрах отсюда, но никакая радость не может сравниться с нашей, когда в 17 часов 15 минут три последних океанавта поднялись на поверхность после месяца напряженной жизни под водой.
Профессор Раймон Весьер, Клод Уэсли и Пьер Гильбер, ослепленные солнцем, о котором они успели забыть, выходят на ощупь из воды. Все столпились вокруг них, каждому хочется их обнять, слышится возбужденно-радостный смех, у многих слезы на глазах.
