Здесь же под стеклом лежали главные ценности отделения гильдии — драгоценности и артефакты. По задумке, раз они всегда на виду, их сложнее украсть. На практике же…
Грей лишь хмыкнул, обозрев доставшееся ему «богатство». Там, где раньше лежали артефакты, остались одни бесполезные украшения. Милт позаботился о своей безопасности. Жезл молний (инкрустированный пятью бриллиантами!) и амулет «воздушного панциря» лишились драгоценных камней — то есть и чар, и источников энергии. Уцелел лишь внушительных размеров сапфир. Горевшая в нем искра говорила о таившемся мощном магическом заряде.
Ядро.
Милт побоялся забирать его. За порчу обычных артефактов гильдия могла описать приметы и объявить награду, а вот за ключевую часть воздушного корабля за ним бы выслали ищеек. Политика «воздушный флот превыше всего» определенно приносила пользу.
Убрав ядро во внутренний карман, Грей положил на его место знак главы отделения. Если через эти штуки убили столько могущественных людей, то носить ее с собой попахивало безумством, и плевать на эфемерную власть.
«А, да. Не забыть бы снять дурацкое чучело над камином».
***
В сгущающихся тенях вечерних сумерек притаился человек. Одетый в неприметную дешевую одежонку, помятую, как он сам, и то и дело шмыгающий носом. Изо рта у него доносился запах перегара, а взгляд маслянистых глазок суетливо обшаривал каждый камень. В потной ладони он крепко сжимал рукоять обмотанной тканью дубины.
Шмыг в очередной раз вытер мокрый нос и выглянул из-за угла, надеясь, что в узком неосвещенном переулке появится неосторожный путник. После смертей всех этих знатных мудаков стража забила на патрулирования улиц, предпочитая оставаться в безопасных караульных. Еще неделей раньше он не осмелился бы выйти на промысел так рано, но необходимость залить горящий внутри пожар бутылкой браги, а лучше самогона, перевешивало остатки осторожности. А то еще, чего доброго, их самих на ножи посадят.
Откровенно говоря, он выбрал себе неудачное место для охоты. Безымянный переулок располагался вдалеке от центральных улиц, популярных торговых лавок и богатых домов. Вдоль узкой разваливающейся дороги теснились крохотные одноэтажные лачуги, в основном служившие прибежищем начинающим ремесленникам и подмастерьям. К сожалению, они давно уже лежали в теплых постелях, поэтому шансы поймать кого-то со звонкой монетой таяли на глазах. А отправиться на промысел в более богатые кварталы ему не позволят уличные банды. В отличие от городской стражи, они рьяно защищали свою территорию, вдобавок всячески стремясь ее увеличить.
