— А теперь выкладывай. Что ты пила, ела? Что от кого принимала в подарок или взаймы? Участвовала в каких-нибудь ритуалах?
Я замотала головой. Сжала руки, чувствуя глубинную нервную дрожь. Без меча ощущала себя улиткой, потерявшей раковину: голой, с дрожащим желе вместо тела.
— Ничего такого не было… ела и пила то же, что и все. Днем все было нормально.
Гончие визжали и бесновались снаружи. У двери остались двое, остальные, видимо, облетали дом в поисках отверстия, чтобы пробраться внутрь. В оконную щель просунулись оснащенные кинжальными когтями лапы из беззвездного мрака. Я отпрыгнула, машинально воззвала к мечу и… снова уткнулась в глухую пустоту.
— Погоди, стой смирно, дай проверить.
Ярен, опустив сияющий серебром меч, приблизился, из его левой ладони полился золотистый свет. Целительская магия? Да нет, он же боевик. Но я не знала такого заклинания у боевиков, больше всего оно походило на диагностику.
Сделала себе зарубку на память — спросить, что это за чары. Если мы, конечно, выживем. Но парень действовал спокойно, не проявляя страха, и мне стало казаться, что он обязательно что-нибудь придумает. С отчаянной надеждой уставилась в его сосредоточенное лицо.
Рука, из которой лился золотой поток, остановилась напротив моей груди. Ярен нахмурился, и в следующий миг я вскрикнула от боли: висящий на шее амулет раскалился, засиял алым сквозь одежду. Поспешно сдернула медальон с шеи и вздрогнула, увидев, как из него черными змейками струится мрак.
Ярен выдернул артефакт из моих пальцев, подбросил в воздух и поймал кончиком меча. Цепочка скользнула по лезвию, остановилась у гарды. Приблизив покачивающийся амулет к глазам, парень нахмурился.
— Это он? — спросила прерывающимся голосом.
Кожу на груди, где ее касался медальон, все еще жгло.
Ярен только хмыкнул, сбросил амулет на пол и с размаху вогнал в него меч. Лезвие прошило его насквозь, словно не металл, а теплое масло. В ушах завизжали тысячи душ, мрак брызнул от медальона, рассыпаясь в никуда. Снаружи взвыли гончие.
— Попробуй еще раз.
Ясно было, что речь идет о Хранителе. Перевела дыхание и, обмирая от страха, что меч все-таки не появится, осторожно позвала. Знакомый прилив сил вернее прочего сказал мне, что теперь все будет хорошо. От радости я забыла про маскировку, и вырвавшийся алый свет ослепил, запрыгал зайчиками по доскам, закружился искрами.
Даже Ярен вдруг улыбнулся. А гончие за стенами дома словно сошли с ума: выли, царапали крышу, стены трещали от ударов их тел.
