Он шагнул ко мне, желая помочь отлепиться от стены. Выставив перед собой руку в жесте отрицания, с трудом промямлила:
— Наверное, ты прав. Пойду-ка лучше домой.
— Провожу тебя.
Тон не предполагал возражений, я и не стала зря тратить время, только пожала плечами: мол, делай как знаешь.
Харчевня находилась близко от академии, и мы решили идти пешком. Вернее, я настояла. Недолгая прогулка поможет проветрить голову, а темнота и теснота кабинки извозчика — плохие друзья для девушки, которая по пьяни чуть не набросилась на парня с поцелуями.
И у меня вообще-то есть Карин.
Запоздалое раскаяние отрезвило почти сразу, и пятидесяти шагов не успели пройти. Точно, хагосовы твари, Карин. Нельзя заглядываться на всяких дурацких голубоглазых парней. Сначала нужно поговорить с ним. Поговорить и сказать… что хочу расстаться.
Погрузившись в невеселые мысли, почти забыла, что иду не одна. Вздрогнула, когда ночную тишину прорезал голос Вереса:
— Хочу тебе кое в чем признаться. — Такое начало насторожило. Подозрительно глянула на спутника, а он продолжал: — На самом деле… меня правда зовут Ярен. Здесь я под чужим именем. Только об этом никто не должен знать.
Даже в темноте, которую ничуть не рассеивали редкие фонари, было заметно, сколь пристально он смотрит. Согласно покивала, хотя признание ошарашило. Хагос, и этот притворяется кем-то другим? Но хотя бы обман направлен не на меня.
Блеснула догадка.
— Это как-то связано со шпионом?
— Подробнее сказать не могу, но да, связано.
Внутри что-то довольно заурчало. Значит, не соврал. Даже наоборот. Только мне сказал правду, тем самым отличив от всех. Доверился. Это было до мурашек приятно.
— Хорошо, не буду расспрашивать, — изрекла великодушно.
Он тихо усмехнулся:
— Премного обяжешь.
Некоторое время шли молча. Я думала о Ярене, о том, что он скрывает, почему вынужден так поступать. А потом мне захотелось чем-то ответить на его откровенность. Наверное, сидр не до конца выветрился из головы, потому что единственным, показавшимся подходящим, стало признание:
— Я была замужем.
Ярен не удивился, и у меня неприятно заныло сердце. Так и думала, что он в курсе. Какие еще слухи обо мне ходят? Впрочем, Хагос с ними, не хочу этого знать.
— Какой он был? — тихо спросил Ярен. — Твой муж.
Какой? Вопрос смутил. А еще казалось странным рассказывать о Хене кому-то. Тряхнула головой.
— Не знаю. Дело в том, что все, что я знала о нем, оказалось неправдой.
Грудь стиснуло от застарелой обиды. Трудно говорить о сокровенном и засевшем так глубоко внутри. И вообще зря я начала. А если Ярен попросит рассказать подробнее?
