Пастор был в дурном настроении. Эжен Рено считался католиком. Но либревильский кюре двумя днями раньше отправился в поездку по стране, и английский пастор согласился его заменить.
Четверо негров опустили гроб в недостаточно глубокую могилу и мотыгами накидали на него землю.
Мысль, что когда-нибудь и его, быть может, зароют таким же образом, с отвратительной яркостью показала Тимару путь, пройденный им со времен Ла-Рошели.
Это не было кладбищем! Он был не дома!
Его клонило ко сну, болел живот. Он боялся жары, которая просачивалась под шлем и прикладывала пылающую головню к затылку.
Все провожающие вразброд двинулись в город. Тимар хотел идти один, однако рядом с ним оказалась долговязая фигура Маритена.
— Вы хорошо спали? — смущенно пробормотал тот. — Кстати, вас тоже вызывали? Губернатор, кажется, хочет присутствовать при допросах.
Тимар узнал улочку, где находился комиссариат. Рубашка липла к подмышкам. Ему хотелось пить.
Зала ожидания не было. Поэтому ограничились тем, что принесли стулья, расставили их на земле у веранды.
Но жар отражался ее стеной с такой силой, что нельзя было снять шлем.
Рассыльные-негры сидели на деревянных ступеньках. Дверь канцелярии оставалась отворенной, и было видно, как вошли туда губернатор и прокурор. Пишущая машинка стрекотала в другом конторском помещении.
Каждый раз, когда она останавливалась, долетали обрывки разговоров.
Адель пропустили первой. Лесорубы переглядывались, особенно когда можно было распознать почтительный голос губернатора, вежливо поздоровавшегося с ней.
— …Печальные обстоятельства.., извините нас.., необходимость выяснить.., неприятная история…
Все это отняло не более пяти минут. Послышался шум отодвигаемых стульев. Адель вышла, невозмутимо спокойная, спустилась по ступенькам и направилась к отелю.
— Следующий! — крикнул изнутри комиссар.
Буйу вошел, подмигнув приятелям. Пишущая машинка работала, и ничего не было слышно.
Лесоруб показался на веранде и пожал плечами.
— Следующий!
Тимар, сидевший в конце ряда, не решился попросить у слуги стакан воды.
— Она прежде была любовницей губернатора, — шепнул ему на ухо Маритен. — Это усложняет дело.
Тимар не ответил и только пересел на освободившееся место, когда до банкира дошла очередь и тот вошел внутрь.
— …уверены, что от полуночи до четырех часов утра никто не покидал зала?.. Благодарю вас.
Комиссар проводил Маритена до двери, окинул взглядом веранду и заметил Тимара.
— Вы давно здесь? Прошу вас, входите.
