Но после смерти, как не вспомнить нам о жизни нашей земной и преходящей? Не есть ли дух материи светильник?
Прострет свои лучи он надо всеми стезями нашего пути, как факел, который загорается, казалось бы, внезапно, средь гробниц.
Моя земная жизнь, должна ты быть прекрасной могилой духа моего: не усомнюсь уж боле, что я бы не существовал, когда бы не явился сам в сей искупительный театр.
Припомнится ли время, когда я пребывал в утробе матери своей, когда я находился в колыбели, у ее груди, вплоть до мгновенья, в котором мышления первоначальные черты во мне проявленными стали?
Ведь для меня те времена, как если бы их вовсе не существовало. Могу ли быть уверенным я в том, что в памяти моей истерлось?
И не докажет ничего мое невежество против времен, что предваряли жизнь мою земную; припомню я: имеет материя над духом власть, вплоть до того, что тьмою ему служит.
О, человек, коль возлюбил ты свет, как защитишься от материи, которая тебя объемлет?
И если не станешь ты ей помраченным, увидишь после смерти все, что совершится и что прейдет в мирах обоих. Без этого лишь чувствовать ты будешь, но не рассмотришь ничего, и качества, которые тебе достанутся от века, вмиг обернутся в наказание твое.
Несчастье мiрy по причине смут! Но должно ль было смутам пребывать в нем? Необходимо стало в нем иметь общение между врагом и человеком, чтоб человек бы ополчился на врага!
Благодеяния десница, явилась Ты от одного другое отделить и начинаешь разить, чтоб помешать сраженным человеку быть самим собою. Пришла Ты во спасение того, который был погублен.
Лишала часто жизни Ты людей невинных, чтоб вразумлением служить для грешных. Не это ли с Галилеянами случилось, которых кровь Пилат смешать распорядился с животных кровью, принесенных ими в жертву. Не это ли произошло, когда паденье башни Силоамской убило восемнадцать человек?
Они жизнь в теле потеряли; хотя на них отверзлись глаза Твоей божественной души; хотя рассказ об их зловещей смерти народ заставил к покаянью обратиться.
Не тем ли представал и от рождения слепой, страдания терпевший ни за свои грехи, ни за грехи родителей своих, и проявленью славы Твоей прекрасно послужил?
Неисчерпаемая Мудрость, идешь ты дальше, невежество и беспросветность восставляя против человека, который смертного почти всегда опережает, пытавшегося навредить ему или убрать с дороги.
Преступник, неспособный равнозначно ответить палачам, сказать бы мог, что палачи его терзают незаконно, ведь он не в силах им сопротивляться; однако ощущает четко сам: по правосудию он предан смерти и расправе.
