О, люди Божии, так помогите мне взойти на башню крепости Сионской; когда туда я поднимусь, вы возвратитесь, исполнившись любви моей с признательностью вящей, дабы подобной службой воздать иным своим собратьям.
И больше в помощи не буду я нуждаться. Войдя в свет Господа, я обрету себе присущий элемент.
О, каковы идеи, которые в системы сводят! В них говорится, будто больше нет зла на земле, и то, что мнится частным нестроеньем, сотворено порядком мiрозданья.
Выходит, что порядок мiрозданья составлен из отдельных нестроений? И что добро всеобщее образовалось из совокупности зла частного? И что народное богатство слагается в несчастьях индивидов?
Попробуйте составить увеселительное представленье посредством слез и тяжких воздыханий. Людскую расу попытайтесь возродить, из трупов жизнь произведя; и если вы хотите благой мiропорядок обрести, то ожидайте же, пока времен десница его не поколеблет в основаньях и обратит в развалин груды.
Такие люди предпочитают лгать в суждениях, обманывая ум свой: отсюда величие исходит их с нагромождением печальных заблуждений, которые они для этого создали!
Напрасно вы противитесь удилам и отрицаете, как появилось зло, стремясь тем самым опровергнуть бытие.
Суждение ваше дешевле стоит вам неведения мрачного. Желаете вы, чтобы оно восприняло бы то, к чему питает отвращенье; желаете вы, чтобы оно отбросило бы все, что для него сокрыто.
Но видите ли вы, куда приводит легковесность ваших слов? Не стоит брать в пример о сновидениях понятия ваши. Ведь чтобы грезить, необходимо прежде бодрствующим быть, но спите вы, как будто бы впервые и, значит, пребываете доднесь во чреве матери своей.
Но если миновали стороной преграды, пристало ль отрицать их иль мнить преодолёнными уже? Отнюдь: они всегда подстерегают, хотя, возможно, отложены для вас пока. Да, зло в вас существует и вкруг вас, и во вселенной, и чем бы вы не занимались в земной юдоли, в его находитесь вы узах: сие вполне вам указует на того, кто его создал.
Так дорастите, поднимитесь до возвышенных идей свободы с силой вашей. И ощутите: если существо вдруг оказалось осужденным в узах вместе с мiром пребывать, то значит, оно весьма могущественным было, чтобы вселенную поколебать.
Приятен голос ангела и друга моего. Он мне, как проблеск неожиданный искрящегося света для заблудившегося странника. Он мне, как исцеляющий бальзам больному, который поражен во всяких своих членах.
Кроме него, я не желаю больше слушать голоса иного. О, как разнится с голосами он, рожденными в земных и сумрачных пределах, в которых обитатели лишь ищут порабощения молитвы человека и отклонения ее с пути!
