Молился я, смятенье чувствуя оставленного человека и ниже самого «себя» ниспавшего. Но кротко чистый свет взошел из глубины моей души, по сущности моей разлившись.
Да будет свет, и свет явился.
Так приходил ли ты, мой всемогущий Бог, когда велел вселенной сотвориться, распространивши свет над всем созданием Своим? В инерции начало жизни тварей пребывало, и свет блистал над ними, которого они не ощущали, поскольку были подобными ребенку, заснувшему средь бела дня.
И Твое Слово их проникло; они очнулись ото сна, и каждый занял свое место, которое Ты во вселенной им определил.
Взошедши в степень действенности этой, они оставили вниз падать тех, кто оказался непокорным Слову Твоему и не раскрыл свои глаза для света.
Светила, как алмазы, которые Ты от Своей короны оторвал и разбросал от Своего престола по граням мiроздания, чтобы оно восприняло идею Твоего богатства и великолепья.
Невежды скажут, будто их краса обманывала человека, и в заблуждении своем возрос до поклоненья звездам он. Но коль вы сами не возноситесь особо, то не найдете идолатрии источник от горних мест.
Светила эти говорили с человеком? Угрозами его страшили, иль обещаньями манили?
И если сущность всякая не трогала бы человека благодеянием реальным и упованья наслажденьем, иль не могла бы ужасом его объять от созерцания величья, то человек не отвечал бы никогда почтеньем и молитвой.
Спокойно пользуется он дарами света и прочих преимуществ естества; опустошения и катастрофы, свидетелем которых делается человек, его бросают в бегство: предотвратить он их не может.
Животным идолопоклонство предстало б менее безумным, чем поклонение светилам; вред причинить животные способны, но слову и сообразительности человека повинуясь, становятся они гораздо безопасней.
И разве наша мысль, на это опираясь, не сумеет исказиться? И разве идолопоклонство не извращение первичного и чистого закона? И разве истина могла иметь в своем начале смятение и заблужденье?
Ведь слово это существо, которое воздействие использует свое; отнюдь не вещи, в свою окружность вовлеченные как звезды; последние от сердца человека получали дань вольную молитвы.
А прежде, человеческое сердце, несло ты дань к Предвечного престолу: и только там магнит могучий пребывает; к нему единому должно стремиться ты.
Когда перестаешь ты восходить до этой высоты, то обретаешь множество существ, несущих образ высшего начала, хотя они собой лишь образ знаменуют; и, простираясь ниц пред ними, ты порождаешь идолопоклонство.
