— Спасибо, хорошо.
— Отлично, очень рад. Слушай, можешь подъехать к нам завтра?
У меня сжалось сердце. До сих пор визиты в полицейское управление не вносили в мою жизнь ничего позитивного. И на завтра у меня совсем другие планы. Я собирался на похороны.
— В чем меня подозревают?
— В еще одном убийстве.
Тут я в самом деле вытянулся по стойке “смирно”.
— Прости?
Но Дидрик не слушал.
— Так мы увидимся завтра? В десять утра?
— Да ни хрена, — сказал я. — Какого черта? Так же нельзя. Звонить сюда и…
И что? Загнать меня в угол. Выбить из равновесия. Вызвать панику. Я силой заставил себя думать рационально. Будь у них неопровержимые улики, Дидрик никогда бы не стал звонить. Он хотел напугать, вынудить меня сказать или сделать какую-нибудь глупость. Ну уж нет, так легко он своего не добьется.
— Кто убит? — спросил я.
— Об этом поговорим завтра.
— Нет. Сейчас.
— Завтра утром, в десять, — сказал Дидрик. — Постарайся не опаздывать.
Я пытался — с бешеной скоростью — вычислить, кто мог быть на очереди. Кто еще знал слишком много? Кто еще должен был умереть?
Одно имя стучало в голове: Элиас Кром. Тот, что приходил ко мне в контору и выдавал себя за Бобби. Тот, что втянул меня в эту жуткую передрягу.
— Элиас Кром, да?
Я сказал это имя так быстро, что оно вылетело, прежде чем Дидрик успел положить трубку. Я слышал в телефоне его дыхание. Это ему с рук не сойдет. Звонить человеку, подозреваемому в убийстве.
— Завтра увидимся, — сказал он.
И отключился.
Сразу после часу ночи опять раздался звонок. Как и вчера. Разница лишь в том, что на сей раз я не спал. Лежал на спине без сна, глядя в потолок. Я начал до смерти бояться кошмаров, которые меня преследовали. До смерти бояться, потому что мне было все труднее держать на расстоянии их источник. Самую грязную тайну. Настолько грязную, что даже Люси о ней не знала. Если бы мы не ездили в Техас. Тогда бы воспоминания не вырвались наружу так, как сейчас.
А сверх того, понятно, еще и проблема с воспрянувшей полицейской энергией. Все это не могло не действовать мне на нервы. Люси спала рядом. Беспокойно ворочалась. Когда на ночном столике завибрировал телефон, она мгновенно села в постели. Как солдат, уснувший в разгар боя и внезапно разбуженный.
Скажу честно, я раза два глянул на мобильник и только потом взял его в руки и ответил:
— Да?
На другом конце линии молчали. То есть ничего не говорили. Но я отчетливо слышал дыхание. И еще до того, как услышал голос, догадался, что звонит та же самая женщина, что и минувшей ночью. Сюзанна.
