Все это предвещало лишь одно — мир близится к своему закату. И даже бесконечные нападения венгров и норманнов франки трактовали в эсхатологической перспективе, полагая их бичом Господа и наказанием за собственные грехи. Именно об этом, по сообщению «Сен-Бертинских анналов», поведал стареющему Людовику Благочестивому некий визионер: если христиане не исправятся, их ждет погибель — на три дня и три ночи на землю падет туман, и придут язычники на кораблях, и будут грабить и убивать всех без разбору.
Пока не поздно, следует каяться, и церковь настойчиво требует этого от представителей всех слоев общества — от королей до зависимых крестьян. Недаром от каролингской эпохи до наших дней сохранилось немало так называемых «Покаянных книг» (пенитенциалиев), своеобразных кратких пособий для исповедников, где перечислялись самые распространенные грехи и соответствующие им наказания. В современной науке утвердилось представление о том, что индивидуальное покаяние на средневековом Западе — явление довольно позднее: оно фиксируется не ранее XII в., а до того преимущественно практиковалось покаяние коллективное. Вопросы каролингских пенитенциалиев, однако, предельно конкретны, они персонализированы и явно не предполагают массовой исповеди.
Наконец, совершенно неслучайно, что в основу по сути всех крупных каролингских хроник, таких как «Анналы королевства франков», «Первые Мецские анналы», «Сен-Бертинские анналы», «Фульдские анналы», «Ксантенские анналы», «Ведастинские анналы» или «Хроникой» Регинона, была положена именно анналистская модель. Не означал ли сам выбор подобной формы, что авторы этих сочинений стремились поведать читателям о последних временах последнего земного царства? В обществе, по крайней мере в его образованной части, на сей счет царило полное согласие. Остается лишь добавить, что во второй половине IX столетия датировка «от Воплощения Господа» постепенно вытесняет все прочие. Она становится общепринятой и в историописании, и в нотариальной практике королевских канцелярий. Время, в котором жили франки, наконец выпрямилось.
Глава 3.
Городское и сельское население
На пике своего могущества Каролингская империя занимала территорию в 1 миллион 112 тысяч квадратных километров, благо границы ее в исторических свидетельствах зафиксированы более или менее точно. Зато в отношении численности ее населения определенности куда меньше. По разным подсчетам, эта цифра колеблется от 8 до 15 миллионов человек, но все же остается гипотетической. Например, на территории современной Франции, в отношении которой, благодаря наличию некоторых административных документов (монастырских полиптиков, поместных описей и пр.), можно провести хоть какие-то приблизительные подсчеты, проживало от 3 до 5 миллионов человек. Но сколько людей обитало на обширных пространствах между Рейном и Эльбой, сколько их было в северной Италии и северо-восточной Испании, мы, вероятно, никогда не узнаем.
