.
Из «друзей» Селевка I известны следующие: Аполлонид, Деимах, Демодам, Комбаб, Ларих, Мегасфен, Патрокл, Полианф[256] и, возможно, Эрасистрат. Все они занимали определенные должности при дворе или в различных сатрапиях. Этнически практически все они были македоняне или греки. Только Комбаб был сирийцем, но историческое существование этого персонажа вызывает много вопросов.
Как упоминалось ранее, структурно «друзья» не были однородны. Четкой иерархии друзей при Селевке не зафиксировано, но можно предположить, что в каком-то виде она все же существовала. Во-первых, такого рода разделение друзей существовало еще при Александре, а во-вторых, среди упомянутых источниками друзей Селевка есть двое, которые имели весьма заметные титулы. Первый из них — Патрокл, который назван φίλος πιστός — «верный друг» (Plut. Dem. 47). Вероятнее всего, это всего лишь характеристика, но, возможно, она свидетельствует о высоком иерархическом положении. Влияние самого Патрокла на Селевка заставляет думать, что он действительно был весьма близок царю. Предположим, что понятие «верный друг» у Плутарха можно соотнести с «первым другом». Второй из друзей Селевка обладавший оригинальным титулом — сириец Комбаб (Luc. De Syr. 19–27). В виду специфики лукиановых сочинений как исторического источника, нельзя быть окончательно уверенным, что этот персонаж является историчным. Однако за ним вполне может скрываться реальный человек, «друг» Селевка. Согласно Лукиану, Селевк любил его больше других друзей (φιλεω τε μάλλιστα φίλων έμών) и обещал что, сопроводив Стратонику в Бамбику, тот будет в великом почете (έξ τιμή μεγάλη). Указывает ли τιμή на положение «почетного друга», которое занимал Комбаб, и может ли большая любовь царя быть аллюзией на еще более привилегированное положение — «первый и наиболее почитаемый друг».
Этнически «друзья» также не представляли единства. Разумеется, при Филиппе II и Александре царские гетайры состояли исключительно из македонян. При диадохах (когда гетайры становятся «друзьями») их национальный состав расширяется. Р. Строотман справедливо связывает это с формированием нового греко-македонского этно-класса[257]. Однако, кроме греков и македонян в число приближенных «друзей» вошли и представители местных элит, как полумифический Комбаб. При этом стоит отметить, что социальное происхождение придворного, особенно в раннеэллинистический период, было второстепенным показателем. Разумеется, корпус «друзей», как и в целом весь двор, комплектовался из людей, знавших греческий язык и приобщенных к эллинской культуре
