Будучи наследником традиций персидских царей и Александра, Селевк, возможно, воспринял и весь придворный церемониал этих правителей, хотя источники молчат о дворцовой организации царя Селевка. Впрочем, говоря о ней, вполне естественно предположить наличие многочисленной придворной прислуги: евнухов, виночерпиев, кормчих и постельничих. Валерий Максим даже сообщает о придворном астрологе Липене (V. 7). Однако многих из них нельзя назвать непосредственно «прислугой», т. к. их привилегированное положение делало их исключительно влиятельными людьми. Как, например, в случае с царским лекарем Эрасистратом. Мы знаем о двух врачах царя Селевка — Эрасистрате (внук Аристотеля и ученик Хрисиппа, врача Александра) (App. Syr. 59–61) и Симоне (Diog. Laert. II. 124). Фигура придворного врача во многих монархиях мира была особенной и выдающейся. В этом смысле двор Селевка I не исключение. И если о Симоне мы более не знаем ничего, то о Эрасистрате известно, что он был «другом» царя и пользовался большим его доверием, за что получал даже отдельное жалование. Как кажется, участие Эрасистрата в жизни царского двора не ограничивалось оказанием царской фамилии необходимой медицинской помощи. Приведенная нами ранее легенда о любви Антиоха и Стратоники показывает какую важную роль играл Эрасистрат в политических вопросах.
Большим влиянием при дворе пользовался и начальник царской охраны. Функции его ясны. Возможно, отчасти они восходили еще к персидскому hazarapatis (гр. аналог — ό χιλίαρχος), хотя полной уверенности в этом нет. При Александре должность хилиарха обозначала наиболее приближенного к нему человека. Таковым был Гефестион[243].
Двор Селевка включал «корпус пажей» или «царских детей». Этот древний македонский институт был воспринят всеми диадохами[244]. «Пажи» — юноши из аристократических семей воспитывались непосредственно при дворе и должны были стать военной и административной элитой государства[245]. В период войн диадохов институт «пажей» не исчезает, но приобретает более военные функции. По всей видимости, «пажи» служили в кавалерии и всегда находились рядом с царем[246]. «Пажей» Селевка мы встречаем дважды: оба раза в тексте Диодора (XIX. 90. 1; 91. 4) и оба раза в походе на Вавилон. Возможно, пажи участвовали и в восточном походе Селевка, а также были с ним и в других кампаниях. В целом этот придворный институт существовал на протяжении всего периода эллинизма. Так, «царских детей» мы обнаруживаем на праздниках Антиоха IV в Дафне (Polyb. XXXI. 3. 17). Возможно, для Селевкидов содержание «корпуса пажей», где воспитывались представители не только греко-македонской, но и местной аристократии, имел особое значение
