По счастью, пуштун был грамотный и после каждого уточнения своей спутницы подавал знак, что понял (перекладывая комочек тёмного тростникового сахара из сахарницы себе в зелёный чай, бр-р-р, какая гадость, когда это всё вместе в одной пиале…).
Если после написанного в воздухе предложения пуштун к сахарнице не тянулся, значит, последнего он не понимал. Разия повторяла снова и снова.
Алтынай, сидевшая через три стола, вполне отдавала себе отчёт, что персиянка — «очень грамотный сотрудник», как сказал Атарбай. Делать столько задач в одно время, и все такие важные… «Читать» парня, раз. Забалтывать его, укрепляя его именно в нужном настроении, два. Писать пальцем по столу, три. Следить за реакцией пуштуна, четыре.
Как только персиянка передала таким необычным образом всё, что хотела, пуштун тут же подтвердил кивком, что понял. Затем он встал, удаляясь якобы в отхожее место. Естественно, по пути туда его уже ждали за домом другие, которым он и передал «послание» от Разии.
Кстати, всё это время, хоть и не зная языка, Алтынай ловила себя на мысли, что не чувствует ни в едином жесте, ни в едином тоне Разии даже половины ногтя фальши. Всё выглядело более чем правдоподобно и сама Алтынай, не знай она подробностей, со стороны подумала бы: Разия и Мазияр родня.
Видимо, как и говорил «брат», такого противника надо оч-ч-чень опасаться.
Хорошо, что они не противники, вздохнула про себя Алтынай, а вслух спросила, переходя на предложенный «подругой» столичный диалект:
— Как тебе удалось так естественно выглядеть? Со стороны казалось, будто это очень близкий тебе человек, а не случайный мальчишка, коего видишь первый раз в жизни. Вы смотрелись так, будто ты нисколько не притворяешься в своём любопытстве и приязни к нему.
— Потому что я и не притворялась, — непонятно нахмурилась Разия. — Как думаешь, долго ещё ждать…?
— Ты у меня спрашиваешь? — развеселилась от такого наивного нетерпения Алтынай. — Ты ж сама знаешь, как далеко идти и где это всё находится! Я в этом вашем разговоре ни слова не поняла.
— Соседняя долина. Вверх вон по той каменной лестнице, — персиянка сухо указала взглядом на отстоящий на полмили склон. — На той стороне — точно такой же каменный спуск. Самая дальняя стоянка, которую по запаху можно почувствовать с этого конца долины, поскольку рыбой всё провоняло. Это было как «найти». А сколько времени займёт, я не знаю. Ощущение времени не «читается».
— Что время не «читается», не знала. Эй, чего ты надулась? — оценив состояние собеседницы, добавила детских интонаций в голосе Алтынай. — Я тебя чем-то задела?!
