— Для меня? Ну нет, пустой номер, — сказал Демид.
— Молчи и слушай. Ну вот, в один особняк зашел я прямо днем, хороший там стоял сейф, фирма Сан-Галли из Петербурга. И только начал я работу, слышу: «Руки вверх!» Сотрудники ЧК. «Гражданин, вы арестованы!» Оказался в тюрьме. Скверная была тюрьма, голодная, времен гражданской войны, сам понимаешь. Повели меня на суд, все им ясно. Расстрелять паразита Вовгуру Аполлона Остаповича решили. А тогда председатель революционного трибунала говорит: «Расстрелять всегда успеем. Пусть он нам поможет. Советской власти буржуйские ценности ого как нужны, голодает народ. Из тюрьмы водите на работу под конвоем». И я ходил. Открываю, бывало, сейф в присутствии комиссии, есть там что-нибудь для них или нет ничего, а у меня новая запись в тетрадке.
Тут Деникин на Киев попер, красные отступили, я очутился снова на воле и замер, притаился. Когда вновь пришла Советская власть, пошел на завод металлических изделий на Подоле. Этакий честный беспартийный специалист с зарплатой в восемьдесят два рубля. Еще раз попробовал счастье и сорвался. Взяла меня милиция прямо по горячему: без напарника работал, открывать сейф без готового ключа дело долгое, предупредить меня было некому, вот и сел я на десять лет. Отсидел, а мечту свою не оставил. Снова, уже наученный горьким опытом, пошел работать на завод, туда часто привозили сейфы, и все ключи я измерял, подозрений это ни у кого не вызывало. А записи мои все росли и росли.
Потом война ударила. Ну, меня, конечно, не призвали, больше пятидесяти лет уже было, я войну вот здесь, в этой квартире, пересидел, борода седая, морда старая, документы в порядке, все честно. Страшно было, не скрою, и была у меня соблазнительная мысль — на Запад податься, в Париж или в Лондон, ведь я к тому времени не только наши отечественные сейфы знал, а и зарубежные тоже. Да удержался и правильно сделал. Невозможно было мне без Киева, здесь я родился, здесь я и помру. Если откровенно сказать, то это был единственный по-настоящему гордый поступок в моей жизни. Ну, Сталинград громыхнул, Курская дуга, погнали немцев. Я в военкомат пошел, говорю, нельзя ли меня использовать, я инженер. Военком посмотрел на меня, покачал головой, мол, староват вы, папаша, но в какую-нибудь артиллерийскую ремонтную мастерскую взять вас можно. И зачисляют меня в танковую армию генерала Катукова. И вот, как возьмем немецкий город, зовут команду саперов, толом рвут дверцы сейфов, а вместе с ними и все, что лежит внутри. Я и доложил командиру: работал, мол, на спецзаводе, кое-что в этом деле понимаю. Он обрадовался мне, как отцу родному.
