— Портрет одно дело, а хороший человек — совсем иное, — заметил Демид.
— Интересный ты парень, Хорол, — подвел итог их разговору Валера.
Когда вечером Демид пришел домой, навстречу ему из своей комнаты вышла Ольга Степановна и, с улыбкой поглядывая на него, остановилась на пороге. Высокая, сухощавая, прямая, а ей ведь далеко за семьдесят, в зубах, как всегда, папироса.
— Загляни ко мне, дело есть.
— Одну минуточку, только руки вымою.
— Садись, чай пить будем.
— Ольга Степановна, вам не кажется, что я перешел на ваше содержание?
— Нет, не кажется. Зарабатываешь ты почти сто двадцать рублей в месяц, и у меня такая же пенсия. Как видишь, мы с тобой на равных. Садись к столу. Бери колбасу, масло. Ешь.
— Спасибо.
Как-то незаметно у них сложилось общее хозяйство, ужинали они почти всегда вместе, а завтракал и обедал Демид на заводе.
— Я сегодня не так просто устраиваю чаепитие, — прокуренным голосом сказала Ольга Степановна. — Оказывается, на Борщаговке мы с тобой тоже будем соседями. Куда ближе, чем думали. Ты будешь жить в квартире на седьмом этаже, я в такой же квартире над тобой, на восьмом. Квартира, сам видел, небольшая, да мне и не нужно больше, и тут возникает проблема, куда девать всю эту мебель?
Демид посмотрел на учительницу внимательно и улыбнулся.
— Выходит, Ольга Степановна, точь-в-точь, как с котлетами? Ешь, а иначе выброшу!
— Как ты можешь в таком неуважительном тоне со мной разговаривать? — обиделась женщина. И то, как она искренне изобразила на своем лице обиду, окончательно рассмешило Демида. — Не вижу причин для веселья. Я хочу, чтобы ты мне помог. В одну мою комнату вся эта мебель не войдет, а в обеих наших квартирах великолепно разместится. И вот я прошу, чтобы ты временно, я подчеркиваю, временно поставил к себе тахту и два кресла.
— А сидеть в креслах можно будет?
— Где твое ухо, маленький грубиян, — сердито сказала Ольга Степановна, и Демид сразу послушался, подставил ухо. — Одним словом, договорились? Пускай побудут у тебя мои вещи?
— Пускай постоят, — улыбнулся Демид. — Какой же вы трогательный и милый человек, Ольга Степановна. Ну просто слов не найдешь, чтобы выразить!
Через полчаса он вернулся к себе в комнату. Теперь у него и в самом деле не было проблем. На новую квартиру он возьмет с собой портрет отца, этот железный столик от маминой швейной машинки, инструменты, книги и еще табуретку. Кровать только тронь с места — развалится.
Взглянул на переплетенные в кожу Вовгурины записи, потянулся к ним рукой, раскрыл…
