— Скажи мне на милость, зачем тебе самбо? — спросил Крячко.
— Хочу лишить тебя чемпионского звания.
Крячко усмехнулся, и кустистые брови его смешно шевельнулись.
— Что ж, все возможно. Во всяком случае, ты мне нравишься, и я постараюсь тебе помочь. Но дело не в чемпионском звании, не это тебя привлекает. Не красней, не красней, не ты первый, не ты и последний, вас, таких занозистых, немало через мои руки прошло. Некоторые даже перворазрядниками стали. Когда он бил тебя, ты стоял или сидел?
— Кто он?
— Ну, не знаю. Тот, мысль о котором привела тебя сюда.
— Нет, я не собираюсь ему мстить. Просто хочу, чтобы такое больше не повторилось.
— Так как же было дело? Ты сидел или стоял?
— Сидел.
— Так? — Крячко взял табурет и сел перед Демидом.
— Приблизительно.
— А теперь попробуй меня ударить, и посильнее.
— Чего ради я стану тебя бить?
— Чтобы понять, что такое самбо. Через это испытание проходят все спортсмены. Иначе просто невозможно. Понимаешь, надо, чтобы в душе родилась вера в самбо, в его колоссальные возможности.
— И это действительно так?
— Да. Конечно, и самбиста можно убить, скажем, выстрелив в спину. Но и только. Если же он успел увидеть пистолет, то в него не попасть даже снайперу. А сейчас — бей! Бей, будто я твой враг. Тебя ногой ударили?
— И ногой.
— Бей ногой, не бойся.
Крячко неподвижно сидел на табурете, только светло-голубые глаза сделались остро-внимательными да около воротника спортивного костюма напряглась тонкая жилка. Демид обошел его со всех сторон. Крячко искоса следил за ним, чуть заметно улыбаясь. Это представление, по всей вероятности, разыгрывалось здесь не впервые, потому что в зале вдруг наступила тишина. Демид сделал еще один круг, в глубине души тая надежду усыпить бдительность противника, потом, как казалось ему, совершенно неожиданно взмахнул ногой для удара и тут же почувствовал, как железные руки перехватили ее, а он сам оказался высоко в воздухе и, перевернувшись, упал на мягкий поролоновый мат. Подняв голову, посмотрел: Крячко сидел на своем табурете по-прежнему неподвижно. Что за чертовщина!
Теперь Демид, по-настоящему разгорячившись, бросился на Крячко, но снова упал на мат. А инструктор по-прежнему оставался неподвижным и будто бы ко всему равнодушным. У Демида даже дух перехватило от досады. Сейчас он его… Но раздались аплодисменты, и Демид опомнился…
— Ну, что же ты, бей!
— Нет, спасибо. Я уже поверил в самбо. Долго нужно учиться?
— Всю жизнь. Вот я мастер спорта, но и теперь не могу сказать, что владею всеми приемами. Совершенству учатся бесконечно. В каждом деле можно еще что-то улучшить, что-то исправить. У меня бывали случаи, когда ребята после первой такой «беседы» больше не появлялись: опасались насмешек. А ты придешь?
