— Кхмм… — грэт прочистил горло, — мне как раз требуется в мой особняк посудомойщица… или посудомойщик. Парень, пойдёшь на меня работать?
— Я… подумаю, — Алиса ответила, как отвечала при получении оффера по работе в её родном городе. Она брала время на обдумывание и отвечала через несколько дней. Отвечать сразу как-то неприлично что ли… за это время могут предложить и место получше. С другой стороны, на что ей, не знающей ничего об этом мире и ничего не умеющей, рассчитывать? А тут явно богатый мужчина нанимает прислугу в дом. Другое дело — уж больно её что-то напрягало, но она не могла сформулировать, что именно. «Интересно, а правда ли то, что говорят про его крутой нрав?».
Брови грэта Капарэлли снова взлетели вверх. Эта девушка удивила его уже дважды, хотя мало кто был способен удивить его. Он явно не привык получать такие ответы, да ещё и от представителя третьего, абсолютно не магического, сословия. Мужчина пробуравил Алису взглядом и хмыкнул:
— Дело твоё. Мой особняк находится на периферии Алишера, отсюда на лошади добраться за час можно. Если надумаешь — приходи. Жалованье я плачу всей прислуге хорошее, — после чего добавил, — впрягите сюда любую другую лошадь. Грэна отправится позже, в экипаже, — взлетел на вороного жеребца, одним махом перекинув ногу, и умчался.
Грэт Томас Капарэлли спешил в город. Он состоял на государственной службе и отчитывался лично перед королём Шерисии. Он принадлежал первому, самому сильному магически сословию. Талант Томаса проявился невероятно рано, ещё в семилетнем возрасте, когда он уличил няньку за кражей позолоченных статуэток с каминной полки. Он не любил враньё, сильно не любил. А в тот день няня стала врать его родителям, что статуэтки разбились от сильного сквозняка, и пришлось выкинуть осколки, чтобы ребенок не порезался. С тех пор Томас всегда чувствовал, когда люди ему лгут. К совершеннолетию его дар вырос до такой степени, что он мог заглянуть под навеянные иллюзии, призванные обмануть окружающих, без каких-либо специальных артефактов. Уже в одиннадцать лет король Шерисии попросил его об одолжении найти утерянный перстень. Томас быстро справился с задачей благодаря своему дару — перстень, как оказалось, случайно укатился за диван, когда убиралась горничная. Но она боялась об этом сказать, а отодвинуть диван и достать перстень ей не хватало сил. С тех пор Томаса взяли на государственную службу. Его талант распознавать правду очень пугал окружающих. Уже к двадцати годам о нем не только по Алишеру, но по всей Шерисии поползли разные слухи, будто он умеет читать мысли людей, а Томас их и не разубеждал. При его профессии ему только на руку было, что его боялись и сразу говорили правду. Это порой сильно облегчало распутывание дел.
