Изначально Томасу не понравилось хищное выражение лица Виолетты. У неё были слишком наигранные эмоции, когда она увидела Томаса в спальне. Она, очевидно, ждала подвоха, приняв его за мужчину, ищущего удовольствие. И Виола отлично играла роль продажной нимфы. Но стоило ей услышать подробности про Алису, как она изменилась в лице. Пропал наигранный оскал, ушёл нездоровый блеск в глазах. Сейчас же, когда Виола рассказывала про свою не самую счастливую жизнь, Томас видел, как тяжело ей пришлось, как сильно она заблуждалась в грэте Габриэле и даже её он смог обмануть и обманом привязать к себе. Он видел её опущенные плечи, слышал горькие ноты в голосе, и ему стало искренне её жаль. Томас видел перед собой красивую девушку, молодую мать, которая страдает вдали от своего ребёнка и больше всего на свете хочет оказаться с Нонной вдали от всех этих интриг Лируа. Томас понимал, что даже не будь она подругой Алисы, он просто бы ей помог. Это был хороший человек, попавший в сложную ситуацию и не имеющий возможности выбраться самостоятельно. И он никогда бы не потребовал награды у Виолы взамен, так как слишком высоки были его морально-этические нормы.
После окончания рассказа Виолетты Томас практически сформировал план по спасению девушки. Он знал законы столицы очень хорошо, а ещё лучше он знал Габриэля, который разъярится, когда узнает, что такая ценная «рыбка» как Виола ушла от него, да не к кому-нибудь, а к Капарэлли. Это точно вынудит Габриэля сделать опрометчивый шаг.
Когда Виола выслушала его предложение и попыталась на него воздействовать через прикосновение, Томас не обиделся. Ещё во время исповеди Виолетты королевский инспектор заподозрил, что она — истинно рождённая нимфа. Иначе как объяснить, что Габриэль взял её в Школу Нимф уже сформировавшимся подростком, не смутившись ни возрастом, ни отсутствием образования у Виолы. Очевидно, что он разглядел в ней что-то куда более ценное, чем симпатичная внешность. Да и сейчас, глядя на Виолу он видел, что она не носит иллюзии. То есть её невероятно роскошная грудь, чувственные губы, потрясающе длинные пепельно-белые волосы с розовыми прядками — всё это настоящее. То, что Виола обладает ещё и магией подчинения, стало для него сюрпризом. Когда она стала трогать его, у Томаса непроизвольно участилось дыхание, потеплело в груди, и он почувствовал какое-то давление, словно его к чему-то принуждают. Постаравшись оказаться вне зоны досягаемости Виолы, Томас сделал шаг назад и сказал ей:
