— И как же вы вновь стали общаться с Милиндой? — На этот раз вопрос задал Берни.
— Восемь лет назад, когда мне исполнилось девятнадцать, а Милинде, соответственно, семнадцать, она сама впервые написала мне. Сказала, что не держит зла, сообщила, что из-за испорченной внешности её так никто и не удочерил, но к этому времени уже всё прошло. Она также рассказала, что Кларисса стала совсем старой, и теперь уже не воспитательница присматривает за детьми, а она сама работает сиделкой у пожилой женщины…
— Так вот кого вы имели в виду, говоря о бабушке! — воскликнул секретарь, а я закатил глаза.
— М-да, Берни, с такими поражающими аналитическими способностями ты ещё не скоро станешь частным сыщиком.
Помощник покраснел до ушей и уставился в собственную тарелку, а я повернулся к леди Джейн.
— Так вот кого вы имели в виду, говоря о бабушке?
Девушка иронично заломила жемчужно-пепельную бровь.
— Да, именно о Клариссе я и говорила. Она растила и меня, так что я очень к ней привязана и отношусь как к бабушке.
— Хм-м-м… И это всё? Вы начали переписываться с Милиндой, после чего прошло ещё восемь лет, и она вдруг собралась приехать в Лорнак?
На секунду на лице девушки отразилась борьба эмоций, и я понял, что попал в цель.
— Ну же, Джейн, расскажите уже всё. Секретом больше, секретом меньше. Вы же хотите найти свою подругу?
Девушка с неудовольствием посмотрела на меня. Я явственно видел, как она приготовилась ответить мне что-то резкое и нелицеприятное, но в разговор вновь вмешался помощник.
— Дженни, вы даже не представляете, сколько по статистике случаев, когда заказчики что-то не рассказывали жандармам, считая это незначительным или неважным, но в итоге выяснялось, что именно эти детали и сыграли основную роль в расследовании.
Девушка поджала пухлые губы, а затем неуверенно кивнула.
— Хорошо, я расскажу, раз уж вы думаете, что это важно. Мы с Милиндой переписывались… Я поинтересовалась, как она теперь выглядит, и подруга послала свой портрет. Оказалось, что наше поразительное сходство осталось при нас. Милинда в письмах неоднократно жаловалась, что не представляет, как дальше ей жить в Глокшире и зарабатывать на жизнь. Сами понимаете, образования там нет никакого, доить коров и ощипывать кур она не хотела, оставаться воспитателем в приюте — и подавно. В качестве сиделки при Клариссе она понимала, что может работать ещё сколько-то лет, но потом её услуги не понадобятся. Придётся искать работу. Без знаний, без образования и необходимого опыта. Примерно в это же время на меня очень сильно стали наседать приёмные родители. Они хотели, чтобы я одновременно училась и на искусствоведа в Главном Лорнакском Университете, и появлялась на деловых встречах вместе с Вилмаром, и активно занималась конным спортом.
