Где-то вдали послышались возбуждённые мужские голоса, и я невольно прислушалась, затаив дыхание:
— Проклятые хтэрры! Ашенторн, зачем ты подобрал этого человека? Мы так не договаривались… — эмоционально кричал незнакомец.
Хтэрры? Какое забавное ругательство, никогда раньше не слышала такого. Вроде бы это доисторические песчаные черви с ядовитой слюной, которые едят всё подряд без разбору.
— Оушен, перестань! Это всего лишь какой-то мальчишка, которому не повезло вовремя эвакуироваться. Не мог же я оставить его там умирать?
— Вот именно! Мог! Нам на корабле не нужен лишний рот!
Ох, не завидую я этому мальчику. Как бы его не вышвырнули с борта корабля…
— Да ты посмотри на него, там одежды больше, чем костей. Он много не съест.
— Ашенторн, ты себя слышишь? Не обманывайся! Судя по запаху, это взрослый половозрелый мужчина, а при этом на вид он худой как ивовый прут. Я уверен, что это просто слабак, от которого решили избавиться свои же. Ненужный балласт. А если ты будешь его кормить и выхаживать, оглянуться не успеешь, как этот ещё и на самку претендовать станет…
— Оушен! — прозвучало грозно и предупреждающе.
— Что Оушен? Что?! Ну, попробуй, скажи, что я не прав!
Несколько секунд молчания.
— Он останется здесь. Я твой капитан. Я всё сказал.
Раздались удаляющиеся шаги, а я почувствовала, что на меня вновь накатывает усталость и засасывает в царство снов. На грани между сном и реальностью я всё пыталась вспомнить, что за язык, на котором говорили мужчины. Мозг переводил слова автоматически. За три года работы в одной команде Эдмонда с мультилингвом я выучила с десяток языков Федерации. Вот только говорила на них редко, больше задавала владельцам животных вопросы о здоровье питомцев.
Проснулась от какой-то назойливой щекотки в районе солнечного сплетения. Мысли всё ещё немного путались в голове, но соображала я уже явно лучше, чем когда очнулась в первый раз. Тяжело вздохнула, дотронулась до живота и с писком отдёрнула руку, поняв, что обо что-то укололась. Лишь спустя секунду или две я вспомнила, что спасала иглоёжку пассажирки лайнера и, видимо, суета забравшегося под рубашку животного меня и разбудила.
— Очнулся всё-таки, — раздалось где-то над моей головой.
Подняла голову и только сейчас поняла, что на мне всё ещё надет шлем и в нём включена функция затемнения. Видимо, когда иглоёжка просовывала нос под него, случайно нажала лапками какую-то из кнопок. Потянулась, чтобы снять оборудование и замерла на задумчивой фразе незнакомца:
