— Очень рада за тебя, — с необычной мягкостью проговорила она, — и ничуть не ревную. Просто мне хотелось бы встретиться с Фионой — и сама не могу объяснить, зачем. Ты не мог бы взять меня на какое — нибудь их собрание?
— Ничего не надо объяснять, — сказал он. — Как раз сегодня вечером у них концерт — ничего официального, но тем не менее… в общем, приглашаются все желающие. Если у тебя будет настроение спеть, можно даже выступить; я так иногда и делаю. Наверняка ведь ты знаешь какие — нибудь старые испанские песни, правда? Уже начинает, кстати, разворачиваться своего рода самодеятельный проект сохранить всю музыку, какую сможем вспомнить.
— С удовольствием, но как — нибудь в другой раз; последнее время меня мучает одышка, — сказала Камилла. — Может, после того, как родится ребенок. — Она крепко сжала ладонь Мак — Арана, и тот почувствовал укол самой настоящей, дикой ревности. «Она знает, что Фиона носит ребенка капитана, и хочет встретиться с ней, Вот почему она не ревнует, вот почему ей совершенно все равно… А я ревную. Но разве хотел бы я, чтоб она мне лгала? Она любит меня, она родит мне ребенка — чего мне не хватает?»
Музыка донеслась до них гораздо раньше, чем они подошли к недавно возведенному в Нью — Скае концертному залу, и Камилла, вздрогнув, испуганно посмотрела на Мак — Арана.
— Господи Боже, это что еще за кошмар?
— Дорогая, я совсем забыл, что ты не из Шотландии; разве тебе не нравятся волынки? — рассмеялся Мак — Аран. — Это упражняются Морэй, Доменик и еще несколько умельцев, но явка, как я уже говорил, добровольная; можно подождать, пока они закончат.
— Хуже дикого банши, — твердо заявила Камилла. — Надеюсь, у них не вся музыка такая?
— Нет, еще есть арфы, гитары, лютни и все, что душе угодно; они то и дело выкапывают какие — то новые инструменты. — Волынки умолкли; Мак — Аран крепко сжал ладонь Камиллы, и они вошли в концертный зал. — Здесь стараются следовать традициям. Волынки и все такое прочее. Даже кильты и мечи.
В зале, ярко освещенном свечами и факелами, Камилла неожиданно ощутила острый укол зависти; девушки с яркими клетчатыми пледами, мужчины в кильтах и при мечах, с такими же пледами определенных клановых расцветок, удерживаемыми на плечах специальными застежками… И большинство присутствующих — огненно — рыжие. «Впечатляющая сила традиций. Они передают их из поколения в поколение, а наши традиции… отмирают. Ладно, хватит, какие, к черту, традиции? Ежегодный парад Космической Академии, что ли? Их традиции, по крайней мере, вписываются в этот странный мир».
