Может быть, — подумал он, чувствуя, что ему жалко себя до слез, — я никогда не увижу своего ребенка…» И тут же, рассердившись, постарался об этом не думать. Пока еще рано задирать лапки кверху и ложиться умирать — наверняка поблизости должно быть какое — нибудь укрытие. Иначе они не доживут до утра. От палатки проку не больше, чем от листка бумаги — но что — то надо придумать.
«Думай. Зря, что ли, бил себя давеча пяткой в грудь, какие мы тут собрались все из себя умницы и аристократы духа? Шевели мозгами, а то ведешь себя хуже австралийского аборигена.
Кстати, о жителях буша. В чем, в чем, а в выживании они там у себя весьма преуспели. Тебя же всю жизнь холили и лелеяли.
Ну же!»
Одной рукой он притянул к себе Джанис, другой ухватил за плечо доктора Фрэйзера; привлек поближе Доменика, парня из коммуны, учившего, чтобы отправиться в колонии, геологию. И закричал, перекрывая вой снежной бури:
— Кто — нибудь видит, где лес гуще всего? Пещер тут нет, от палатки проку никакого — надо забраться в самую чащу, спрятаться от ветра и снега!
— Почти ничего не видно, — еле слышно отозвалась Джанис, — но вон там что — то вроде темнеет. Если не что — то сплошное — значит, деревья растут так густо, что сквозь них ничего не видно. Вы это имели в виду?
У Мак — Арана сложилось такое же впечатление; получив подтверждение, Рэйф решил ему довериться. В тот раз его вывели прямо к Камилле.
Опять предчувствие? Может, и так. Терять, в любом случае, нечего.
— Всем взяться за руки, — скомандовал он — не столько голосом, сколько жестами. — Если разбредемся, то нипочем уже друг друга не найдем.
Крепко сцепившись, они принялись прокладывать путь к темному пятну, еле — еле выделяющемуся на фоне сплошной стены деревьев.
Доктор Фрэйзер до боли стиснул ладонь Мак — Арана.
— Может быть, я схожу с ума, — прокричал он Рэйфу в самое ухо, — но я видел свет!
Мак — Арану тоже казалось, будто перед его слезящимися от ветра глазами блуждает расплывчатый огонек; что еще невероятней, за огоньком ему на мгновение почудилась человеческая фигура — высокая, бледно мерцающая и совершенно голая, несмотря на бушующую стихию… Наваждение тут же исчезло, но в последний момент словно бы поманило рукой из сгущающегося впереди мрака. Они прибавили шагу.
— Вы его видели? — пробормотала Джанис.
— Кажется, да.
Позже, уже под прикрытием плотно переплетенных древесных стволов, они сравнили, кто что видел. Совпадений не оказалось. Доктор Фрэйзер видел только свет. Мак — Аран — манящую из темноты обнаженную фигуру. Джанис — только лицо в странном светящемся ореоле; словно бы — по словам девушки — на самом деле лицо это жило только в ее воображении, и стоило сощурить глаза, чтобы получше его разглядеть, тут же исчезало, подобно Чеширскому коту. Доменик же видел фигуру, высокую и сияющую («Как ангел, — говорил он. — Или как женщина… женщина с длинными блестящими волосами.»). Что бы это ни было, но, следуя за ним, группа наткнулась на деревья, так плотно переплетенные, что между стволами едва удалось протиснуться. Мак — Аран упал в снег и, по — змеиному извиваясь, прополз в узкую щель; остальные последовали за ним.
