Выражение «логически неделимая», которое сопровождает фразу о «единой внутренней цельности», по всей видимости, указывает на так называемое «логическое доказательство», отсылка к которому появляется в постановлении приговора сразу после этого фрагмента. Доказательство такого типа определяется следующим образом: в случаях обвинения в соучастии все, что относится к делу, должно быть «совместимо с собранными и уже известными всем данными касательно как преступных эпизодов, о которых идет речь, так и обычных поведенческих реакций субъектов, вовлеченных в подобного рода действия» (Ordinanza-sentenza, с. 107–108)62. В нашем случае это означает, что если 1) ограбления, в которых, как утверждал Марино, он участвовал, действительно имели место и это доказано; если 2) часть из них была совершена, согласно Марино, от имени так называемого секретного подразделения «Лотта континуа»; то тогда 3) показания Марино о смертном приговоре Калабрези, вынесенном так называемым исполнительным комитетом, и 4) о роли заказчиков, которую играли Пьетростефани и Софри, можно принять даже при отсутствии внешних доказательств.
В этом духе выдержан, если я не ошибаюсь, комментарий Армандо Спатаро, заместителя прокурора из Милана, на приговор первой инстанции, вынесенный миланским судом. Речь идет об интервью, опубликованном в журнале «Сочета чивиле» (июнь 1990 г.). Спатаро вспоминал, что вблизи наблюдал за ходом процесса, участвовал в паре допросов и соглашался с решениями, принятыми его ведомством и главным прокурором Боррелли. Таким образом, его комментарий обладает особенным авторитетом. Спатаро акцентировал внимание на «итогах расследования в той горной или холмистой зоне Пьемонта, где, по словам Марино, секретное подразделение „Лотта континуа“ проводило учения с боевой стрельбой». Старый владелец заброшенной фермы, к которой отсылало свидетельство Марино, утверждал Спатаро,
сообщил, что находил в то время нарисованные на стене мишени в виде людей со следами от огнестрельных патронов… Эти данные могут показаться второстепенными. Однако на самом деле они фундаментальны, поскольку доказывают существование секретного подразделения «Лотта континуа». Если мы докажем, что Марино и Бомпресси участвовали в убийстве, то это будет означать, что ответственность за преступление необходимо возложить на особую структуру, имеющую политическое руководство. И при этом почему защита других подсудимых сконцентрировалась на отрицании даже самого факта ответственности Марино? Всякий специалист понял бы, что речь идет о версии или о выборе, продиктованных отчаянием. Теоретически было бы проще обосновать непричастность собственного подзащитного и сказать: Марино там был, но кто знает, с кем именно. И все-таки нет. Причина понятна: если его участие станет очевидным, то все остальное также окажется явным, будучи следствием из первого факта.
