Адвокат Пекорелла: Однако об этом вам прекрасно известно. Где вы провели ночь с 20 на 21 июля?
Председатель: Мы вас об этих этапах уже спрашивали. Вы пошли к старшине, и старшина направил вас к капитану из Сарцаны. Вы сказали: «Я хочу говорить», и вас отвезли в Милан.
Марино: Я плохо понимаю вопрос.
Председатель: Когда вы находились в Сарцане и сказали капитану: «Я хочу сообщить об эпизоде, произошедшем в Милане. Я хочу говорить с миланским прокурором», когда это было? После обеда… вечером…
Марино: Был вечер.
Председатель: Так вот, вас сразу отвезли в Милан или вы остались ночевать там, в казармах? Вы вернулись домой?
Марино: Нет, нет. Он отправил меня домой.
Председатель: А что случилось потом?
Марино: Он назначил мне встречу на следующий день. Мне сказали прийти еще раз, и потом меня препроводили в Милан.
Председатель: На следующий день в Сарцане?
Марино: Да.
Адвокат Пекорелла: То есть 20 июля. В этот день они поехали в Милан. А я спросил про ночь с 20-го на 21-е в Милане.
Председатель: 20-го и 21-го. А по приезде в Милан? Вы прибыли в Милан и пошли к миланским карабинерам. Вас заслушали. Потом, после составления протокола, где вы ночевали? Вечером уже в Милане? 17:00… Ночью с 20-го на 21-е, когда карабинеры вас выслушали, прежде чем вы стали говорить с прокурором. Вы ночевали? Где вы остановились? Марино… Мы, конечно, пообщаемся с лицами, составлявшими протокол… Это не проблема.
Марино: Я вернулся… Я вернулся домой… Сейчас я точно не помню.
Председатель: Вы вернулись домой, а что произошло на следующее утро? Вы опять поехали в Милан?
Марино: Когда я… Да, несомненно.
Председатель: Потом в Милан вы приехали своим ходом?
Марино: Когда?
Председатель: На следующий день. Когда вас выслушал прокурор.
Марино: Нет, меня вновь сопровождали карабинеры. И когда я потом приезжал 25-го. Они всегда были со мной.
Председатель: Таким образом, вечером 20-го вы вернулись домой в сопровождении карабинеров, а потом они вас утром увезли?
Марино: Да. Думаю, что так. Теперь… Потому что каждый раз, когда я ездил туда-обратно, меня всегда сопровождали карабинеры.
Председатель: Значит, и после 21-го вы иногда возвращались домой, а потом вновь отправлялись в Милан?
Марино: Да, я ездил туда и обратно два или три раза. Теперь точно… я плохо помню дни (Dibattim., с. 227–229).
Марино не знает, не помнит, путается в ответах на, казалось бы, безобидные вопросы – например, о старшине карабинеров из Амельи (которого, как представляется, Марино как раз очень хорошо знал)
