— А что будет, когда она догадается?
— Думаю, будет слишком поздно.
В сущности, они все робеют перед Франком: этот пойдет до конца.
— А если нагрянет папаша?
— Он не имеет права бросить трамвай во время рейса.
Трамваи ходят и по воскресеньям.
— А если соседи?..
Франк предпочитает умолчать о г-не Виммере: старик, похоже, что-то пронюхал и может счесть своим долгом вмешаться.
— По воскресеньям соседей нет дома, — уверенно объявляет Франк. — В случае чего суну свою карточку. Это заставит их заткнуться.
В целом расчет правилен. Но встречаются идиоты, которые садятся за меньшее, например за удовольствие бросить при товарищах бранное слово вслед проходящим солдатам. Почти всегда это люди типа г-на Виммера.
Хольсту старикан еще ничего не сказал. Может быть, находит, что сам достаточно ловок, чтобы оградить Мицци, и не хочет понапрасну беспокоить ее отца. А может, надеется, что у нее хватит ума не наделать глупостей. Все старики такие. Даже те, что когда-то сами ухитрялись стряпать детей до свадьбы, забывают об этом.
Минна снова вздыхает. Окончательно стемнело. Франк услужливо зажигает ей лампу, задергивает занавеси, в последний раз меняет воду в грелке.
Он предпочел бы, чтобы Минны в квартире не было: без свидетелей всегда лучше. Впрочем, это еще вопрос.
Возможно, желательней, чтобы кто-нибудь все знал, особенно тот, кто ничего не разболтает.
— Она придет?
Франк не отвечает. Заднюю комнату он выбрал прежде всего потому, что дверь оттуда ведет прямо в коридор.
Кроме того, в нее можно попасть из кухни.
— Она придет, Франк?
А вот уж это вульгарно. При Лотте Минна называет его «господин Франк». Теперь, когда они остались наедине, она фамильярничает, и это так раздражает его, что он огрызается:
— Не твое дело.
Лицо у Минны такое, словно она сейчас попросит прощения, но она не удерживается и почти тут же спрашивает:
— Она в первый раз?
Еще не хватало! Нет уж, без нюней, пожалуйста! Франк не выносит в девках этой жалости к тем, кому предстоит то, через что они сами уже прошли. Того гляди, Минна начнет его уговаривать не обижать Мицци.
К счастью, в дверь звонит Кромер. Все-таки явился!
Даже на десять минут раньше, и это досадно: Франк не расположен к разговорам. Кромер прямо из ванны: кожа розовая, блестит, и благоухает он, как шлюха.
— Ты один?
— Нет.
— С матерью?
— Нет, — отзывается Франк и нарочито громко добавляет:
— С девушкой, которую малость покалечил один садист.
Еще немного, и Кромер пойдет на попятный, но Франк позаботился закрыть входную дверь на ключ.
