Между тем вышли на улицу.
– Это Васильевский остров? – спросила, оглядевшись, Мария.
– Я же говорила тебе, сходство поразительное! – кивнула Лиза, но сразу же перешла к делу, ибо как давно и не нами, но верно сказано, делу – время, потехе – час!
– Давай-ка поспешим! – предложила она. – Дело к вечеру, Торгсин скоро закроется, а у нас ни копейки денег!
И в самом деле, к магазину подошли за четверть часа до закрытия. Что называется, впритык. Войдя в торговый зал, Лиза первым делом бросила взгляд на часы, висевшие на стене над прилавком галантереи.
«Без четверти шесть! – отметила она. – Значит, минус пять часов!»
В Новом Амстердаме сейчас было около одиннадцати часов вечера. И это стоило иметь в виду, чтобы вернуться в «Савой» не позднее шести часов утра по североамериканскому времени.
Лиза сделала мысленную зарубку и, оставив Марию любоваться ассортиментом дамских сумочек, перчаток и поясов, поспешила к отделу скупки. Она надеялась, что за время ее отсутствия законы в СССР кардинальным образом не изменились и, в отличие от валюты и дорогих ювелирных украшений, золотой лом, в который превратилось одно из ее колец, по-прежнему можно продать без предъявления документов. Так и вышло. За обломки золотого кольца весом в три и две десятых грамма без пробы и, разумеется, без камня скупщик-ювелир предложил триста семьдесят рублей. Сумма показалась Лизе достаточной – ее зарплата на момент убытия в Себерию была на сто рублей меньше, и она согласилась не торгуясь. Впрочем, торгуйся или нет, сколько сказали, столько и дадут.
«Это же СССР, – напомнила она себе, возвращаясь к ожидавшей ее Марии. – А в СССР плановая экономика! Разве нет?»
– Ну, вот мы и при деньгах! – сообщила она подруге. – Ничего не хочешь прикупить?
– Да нет! Спасибо! Как-то не хочется!
– Ну, на нет и суда нет! – усмехнулась Лиза в ответ на иронию, прозвучавшую в голосе Марии. – Я бы, однако, купила местного табачка и зажигалку, но это будет дешевле сделать не здесь, а в магазине напротив.
Возражений не последовало. Мария не хуже Лизы понимала, что пачка неизвестных здесь и сейчас сигарет или папирос вызовет гораздо больше недоумения и вопросов, чем их платья или туфли, которые, по-видимому, должны казаться аборигенам одновременно и элегантными, – а значит, и не дешевыми, – и несколько старомодными, что отнюдь не криминал. Другое дело, что их наряд по-любому привлекал к себе внимание, как, впрочем, и они сами. Две молодые интересные женщины, одетые странно, но тем не менее со вкусом, притягивали к себе не только мужские, но и женские взгляды. Это было не слишком хорошо, но с этим можно было мириться. За такое «преступление» их не стал бы останавливать ни один милиционер в здравом уме и твердой памяти. А значит, этим пунктом можно было пренебречь.
