Владелец тесака угрожающе навис над столом и засопел комиссару в лицо.
— Положи цацку, — сказал Натан, — пока яйца целы, — он щелкнул под столешницей курком револьвера; суховатый щелчок заставил бандита спешно отдернуться от стола.
— Ты это, слышь… — возмущенно привстал безухий, нашаривая под полой подвесной топор, который зримо оттягивал его пальто.
— Сядь, — Бреннон вытащил руку из–под стола и слегка упер локоть в его край для вящей точности. — А ты давай за Папой. Нога здесь, нога там.
— Мужик, ты это… нас тут много, а ты один.
— У вас очень сомнительное преимущество.
Ведьма уставилась на безухого и оскалилась.
— Слышь ты… — начал было охранник, и Натан поднял второй револьвер. Бандит увял.
— Тащи сюда Папу, — хрипло велел безухий, стараясь развить косоглазие в попытке одним глазом смотреть на Джен, а другим — на комиссара.
— Ну, кто снимал у Папы Эймса квартирку в последний раз?
— Шоб я знал, — буркнул безухий. — Какое–то рыло. Полста за неделю.
— Расценочки–то растут, — укорил комиссар. — Совсем о людях не думаете.
— Шел бы ты, — отозвался глава охраны. Ведьма быстро взглянула в сторону стойки.
— О, — мурлыкнула она, — нам ведут, но не папочку.
— Как твои возможности? — поинтересовался Бреннон, бегло отметив, что пятеро охранников ломятся к ним, как слоны к водопою. Ведьма не ответила, только молча облизнулась. Безухий дернулся к засапожному ножу.
— Тихо, — сказал комиссар и оттолкнулся от пола. Ножки стула со скрипом проехались по слою грязи, пока спинка не уперлась в стену. Безухий замер перед дулом револьвера. — Займи их чем–нибудь.
Джен уперлась локтями в столешницу и опустила подбородок на сцепленные пальцы, созерцая приближение охраны. Бреннона охватило почти детское любопытство — ведь она сейчас должна сделать что–то ведьминское! В глубине души ему никогда не приедались такие фокусы, и он уже предвкушал… Джен хмыкнула, цапнула бутыль и врезала ею по бритой макушке безухого с такой силой, что он опрокинулся на пол вместе со стулом.
— Ну знаешь! — разочарованно вырвалось у Бреннона. На грохот падения обернулись завсегдатаи; коллеги безухого яростно заорали; ведьма схватилась за ножки стола, рывком его подняла и плашмя швырнула в пятерых охранников. Повисло секундное затишье — даже безногий мужик перестал мучить скрипку.
— Гуляй, братва! — звонко крикнула ведьма. — Быки в отвале!
Натан подхватил трость, нырнул в радостно взревевшую толпу и бросился к стойке, за которой виднелась дверь. Перед ним вырос какой–то детина с «розочкой» в лапе. Бреннон двинул ему набалдашником трости под дых, приложил рукоятью револьвера по затылку и толчком отбросил под ноги трем его собутыльникам. От второго столкновения комиссар увернулся и сунул револьвер в карман, чтоб не мешал огреть табуретом следующего завсегдатая. Третьего Бреннон ткнул концом трости в живот; парень сложился пополам, и его вырвало. В луже рвоты поскользнулись еще двое, ринувшихся к комиссару, а тот наконец схватился за стойку, перемахнул ее и с разбега вломился плечом в дверь. Она оказалась не заперта, и Натан едва не убился об горшок с горячим супом, который несла в ухвате повариха. Бреннон увернулся, исполнив такой пируэт, словно танцевал в балете с детства. Повариха дико завизжала, уронила суп и замахнулась ухватом. Справа в коридорчике мелькнула широкая спина Папы Эймса. Натан оттолкнул ухват и кинулся за удирающей жертвой.
