Натан вышел из допросной, но не поднялся к себе, а остался у двери в компании Двайера, наблюдая за молодым детективом.
— Поступок? — проблеял Барри.
— Мы найдем ту девушку, — сказал Риган. — Несмотря на давность дела, нам вполне по силам разыскать вашу жертву.
У Барри вырвался слабый сип:
— Я не могу! Как вы не понимаете! Я не могу рассказать о таком в суде!
— Расскажите о другом. Мур знал об этом?
— Ннн–ммффф…
— Знал или нет?
— Я ему рассказал, — покорно пробубнил Барри.
— Зачем?
— Я не знаю, зачем… как–то раз у меня была мигрень, и он налил мне что–то в чашку. Сказал, что лекарство. А потом… потом он так долго смотрел мне в глаза, а я все рассказывал и рассказывал, и не мог остановиться, — Барри сглотнул. — Он больше никогда не упоминал об этом, и я решил, что мне просто приснилось. Вы мне все равно не поверите, — упавшим голосом сказал он. — Никто мне не поверит! Боже, Боже, если тесть узнает… если он только узнает! Он же выгонит меня из конторы!
— Зачем вы покрывали Грейса? Вас было двое, — Риган пошуршал бумагами. — Тем не менее, наказание за, — он взял письмо на бланке семинарии, — «недостойный случай с девушкой», как пишет ваш ректор, понесли только вы.
— Это Лаклоу! — с истерическим взвизгом крикнул Барри. — Он был проректором, он все сделал, чтобы выгородить своего крестника! Сынок его лучшего друга, тьфу!
— Шантаж, — хмыкнул Двайер. — Недурно для бухгалтера, сэр.
— И надежно, — согласился Бреннон. — Не мог же Мур держать Грейса на чародейской привязи круглые сутки. Когда Риган закончит с мелкими деталями — пакуйте все и везите в суд.
— Сэр, — Двайер со всей почтительностью заступил ему дорогу, — разрешите вопрос? Мур не просто так сам себя сжег, верно? А церковь с Грейсом он же не спичками подпалил? И вообще, ведь они детей убивали не из прихоти?
— Мур свихнулся на религиозной почве, — процедил Бреннон. — Верил, что может вызвать дьявола.
— Но мы видели, — Двайер пристально в него вперился. — Мы же все видели, сэр. И вы тоже. Этот чертов круг на мосту!
— А судья не видел. И никто в суде не видел.
— Так можем привести туда и показать! Мост же цел, сэр! Как это возможно, если Мур сам себя на нем сжег?!
— Я знаю, Двайер, — сказал комиссар. — Я знаю. Бройд знает. И может, когда–нибудь мы сможем убедить в этом остальных.
Детектив тяжело вздохнул; его могучие плечи поникли.
— Да, сэр… Только вот хотелось бы поскорее.
— И мне, — поцедил Бреннон, — и мне, Двайер.
Он уже направился к лестнице, когда детектив снова его окликнул:
