«А эта банда сначала прирежет оставшихся матерей с детьми, потом подростков, а потом... ну, фантазируй сам дальше».
- Тьфу, - сплюнул я, потом взял в руки дубинку-шокер, в другую фляжку с водой и направился к пострадавшему дикарю. Там с пары метров поплескал в него водичкой, привлекая внимание, и когда он уставился на меня опухшим лицом, кинул флягу.
- Донгац апревеле, апревеле тордон, - забормотал он, торопливо умываясь и промывая нос и глаза.
«То ли, нехорошо обозвал, то ли, в разных мирах похожие слова имеют разное обозначение. Сам решай, что тебе приятнее».
- Иди сюда, сюда, - поманил я ладонью дикаря, когда он положил на землю опустевшую флягу и начал по-крабьи пятиться от меня в сторону зарослей. - Ко мне, блин!
«Ко мне, барбос! - ржал внутренний голос. - К ноге!».
Видно было, что приближаться ко мне человек меньше всего на свете хотел, но пришлось, как-никак я великий и ужасный и как-то там дальше по тексту. Впрочем, близко к себе я не собирался его подпускать, когда до статуи оставалось метров восемь, я жестом приказал ему остановиться.
Сердитым окриком дал знать, что не нужно прятать лицо в землю, уподобляясь страусу, и убедившись, что дикарь смотрит на меня, посшибал все котлы-очаги. При этом топая ногами и всячески показывая, что не нравятся мне такие подношения. Особенно сильно отметился на черепах.
«Для закрепления эффекта нужно потыкать во всё это его лицом, как котёнка в лужу... ну-ка, кис-кис-кис».
Оставил только цветы и растения. Думаю, этого вполне хватит для моего божественного статуса. Когда уже собрался телепортироваться на Череп (уже так упрел в броне, что парная в бане покажется самым холодным и сухим местом), появились остальные члены племени. И вот тут меня «ученик» удивил и, честно сказать, напугал неожиданностью своего поступка.
Вскочив, словно, кошка на четырёх лапах вверх подпрыгнула, он, поминутно оглядываясь на меня, принялся вопить:
- Донгац локт! Митн гроле букаф! Митн хуке! Митн сапдеу!
Его соплеменники притормозили, а потом, разобрав, что он им кричит, развернулись и задали стрекача в сторону зарослей, исчезнув в одно мгновение.
Правда, не все убежали.
Остались женщины с грудничками и подростки женского пола. У них в руках были охапки цветов и трав. Их они и возложили у статуи, трясясь от страха и чуть не падая с ног. Возложив дары, тут же удирали подальше от меня.
- Всё, на фиг, домой, на остров, запарился я тут скрижали с заповедями раздавать, - вслух произнёс я, чувствуя, что ещё немного и меня тепловой удар хватит.
