- Болит это ладно, от заражения, от гадости всякой, от яда.
- Что же это за пружина такая, отравленная? - удивилась женщина.
- Я не знаю... может неправильно выразился. Она старая, ржавая вся и уже лет десять в гараже в углу валялась, пока не понадобилась. А там и плесень, и мыши бегают, мало ли что попала с них на пружину. А потом мне в кровь, - я сунул руку в джинсы и достал пятитысячную купюру, которую положил на стол рядом с кушеткой. - Вот, я куплю лекарство. Если больше, то заплачу сколько нужно.
- Не нужно, уберите.
Я отрицательно помотал головой.
- Будет вам укол, только он болезненный и уверяю, что зря беспокоитесь молодой человек.
Получил аж два укола: один перенёс хорошо, а вот после второго аж дыхание перехватило. Пока приходил в себя, «докторша» успела наложить шов и перевязать рану.
- Каждый день на перевязку в поликлинику. Сейчас назовите свои данные в регистратуре и получите направление.
- Спасибо вам большое, до свидания.
В общем, мне сильно повезло, что на пути стрелы оказались заросли, в которых я прятался. Смертоносный снаряд растратил большую часть силы в ветвях и только сумел пробить кожу и мышцы, после чего ткнулся в лопатку и отскочил. Меньше болеть рана не стала от осознания этого, но это лучше, если бы стрела попала в шею, например. Или между рёбер.
Беспокоило ранение два дня, из-за чего постоянной частью моего меню стало обезболивающее. На пятый день медсестра, которая меняла повязку, обрадовала новостью, что ранка стала зарубцовываться.
На остров я вернулся через двенадцать дней после стычки с дикарями. Переход осуществил глубокой ночью, переместившись в небольшой алюминиевой (чтобы стрелами не пробили) лодке с наброшенным поверх маскировочным пологом, с электромотором и тяжеленным аккумулятором.
Двигатель был почти полностью бесшумным. На низких оборотах и держась в сотне метрах от берега, я оставался незамеченным. В теории.
Кроме этого при себе имел ворот для заряжания арбалета, так как в неустойчивой посудине я рисковал упасть в воду при стандартном снаряжении оружия при помощи пояса и крюка. Да и легче так выходило, хоть и чуток подольше.
Плюс, тяжёлый цифровой бинокль «день-ночь» белорусского производства, реагирующего на тепло в ночное время. В характеристиках значилось, что эффективен этот прибор при температуре до плюс тридцати пяти градусов. Именно поэтому я и выбрал позднюю ночь, в это время земля и растительный мир заметно остывают, особенно при наличии огромного количества воды под боком.
