Все вышесказанное не ставит под сомнение исключительное значение осевой эпохи. Но ввиду споров об этом значении и отношении данной эпохи к другим периодам трансформации представляется неправильным выделять ее в качестве вступления истории в явно цивилизационную стадию. Более убедительной может оказаться третья альтернатива: поворотный момент, который часто отождествляется с возникновением цивилизации tout court, но может также рассматриваться как первое формирование различных цивилизационных паттернов (Месопотамия и Египет являются показательным примером, но сравнительный анализ должен иметь дело с более широким спектром явлений). Эти архаические цивилизации разделяют основные компоненты, которые они определяют, комбинируют и развивают многообразными способами. Ранние паттерны государственности и городской жизни являются определяющими чертами, которые различаются от случая к случаю. Более того, сакральная власть кажется парадигматической формой раннего государства, подверженной значительным вариациям, но не ставившейся под сомнение до более позднего периода. Возникновение и последующие трансформации сакральной власти связаны с более широким реструктурированием отношений между божественным и человеческим мирами. Наконец, изобретение и использование письменности – в контекстах, которые различаются между архаическими цивилизациями, – представляют собой значительную культурную трансформацию. Она проложила путь к формированию письменных традиций, ставших ключевым фактором цивилизационной динамики.
Одно из преимуществ принятия этого множества изменений в качестве исходной точки для сравнительного цивилизационного анализа состоит в том, что это привлекает внимание к ключевой, но меняющейся роли письма и текстуальности в культурной динамике, которая привела к разделению путей и стадий мировой истории. Как будет видно, такая плюралистическая долговременная перспектива также имеет отношение к вопросу об аналогиях между текстом и культурой в целом. Эти темы не были основными для цивилизационного анализа, но наша аргументация может быть связана с анализом культурной памяти в работах Алейды Ассман и Яна Ассмана. Это понятие, определяемое как одновременно противостоящее и расширяющее более привычное понятие коллективной памяти, относится к способам преодоления разрыва между прошлым и настоящим путем сведения прошлого к символическим и основополагающим фигурам, которые обладают нормативной, а также и формирующей силой
