. Попытки примирить эти две тенденции в особой исламской форме империи были сравнительно недолговечными, так что за ними следовали длительные периоды политической фрагментации. Наиболее успешные попытки утвердить в исламском мире имперское правление (Оттоманская, Сефевидская и империя Великих Моголов) были предприняты на поздней стадии и зависели от влияния центральноазиатской номадической традиции имперского строительства.
Развитие системы государств, противоположной имперскому порядку, также могло зависеть от цивилизационных предпосылок. В данном случае особенно наглядным является контраст между Европой и Юго-Восточной Азией. Как часто отмечали историки, в домодерный период оба региона характеризовались высокой степенью политической фрагментации и этнического разнообразия. Но в Юго-Восточной Азии это не привело к появлению структурированной системы государств, сопоставимой с европейской27. Культурные представления о царской власти и суверенности, по-видимому, служили основным препятствием для такого развития. Они способствовали появлению иерархизированной и неустойчивой сети частично пересекающихся государственных образований, а не постепенной консолидации центров с четко определенными границами. Но культурные ориентации, включенные в конструирование политических центров, воздействуют на динамику формирования государств также и на самом фундаментальном уровне. Они имели далекоидущие последствия для направления и скорости, а также и самоусиления или самоограничения данного процесса. В этом отношении интересные различия и параллели были проведены между Европой и Индией. Устойчивое сохранение многообразия политических центров, вовлеченных в более или менее активное соперничество между собой, было характерно для обоих этих цивилизационных ареалов, но, как утверждают Эйзенштадт и Хартман, соответствующие культурные рамки канализировали межгосударственную и внутригосударственную динамику в разных направлениях28. Индийское видение государственности было менее ориентировано на унитарный центр и в большей степени совместимо с раздроблением суверенности между различными социальными группами и секторами. Эта тенденция к фрагментации политической сферы как таковой (не только ее территориальных форм) была, в свою очередь, связана с ограниченной суверенностью царской власти, которую заслоняла власть священнослужителей.
Следует сказать еще несколько слов о другой важной задаче: разграничении плюралистического подхода от представления о цивилизациях как замкнутых мирах с тем, чтобы теоретизировать взаимно формирующие контакты между цивилизационными комплексами. В данном случае ключевое значение имеет идея межцивилизационного взаимодействия. Впервые ее использовал в качестве основного понятия Арнольд Тойнби
