— Отсюда недалеко до Ногалеса, — заметил Пи-Эм.
— Глубоко тут?
— Точно никто не знает. За несколько часов вода вымывает в песке ямы. Вероятно, будет по грудь лошадям.
Он повернулся к Фолку, который удивленно и растерянно поглядывал то на одного, то на другого.
— Не дадите ли мне свою лошадь, Фолк?
Пи-Эм чуть не добавил, что он — или Нора — заплатит за нее, но упоминать об этом не стоило.
— Я и сам могу переправиться вместе с ним, — возразил бывший автомеханик.
— Это будет не то. Я понадоблюсь на той стороне — без меня Доналду не перебраться через границу.
Он отдавал себе отчет, что немного прилгнул. Гроза над Ногалесом в полном разгаре. Если чуточку повезет, брат справится и один.
В то же время Пи-Эм сознавал, что жест его был необходим: он как бы подвел итог.
Итог чему? Пи-Эм этого не знал. Голова у него и так забита нерешенными вопросами. Он осведомился у брата:
— Ездить верхом умеешь?
— Да.
— В воде обязательно держи лошадь грудью против течения.
— Понятно.
Луна светила достаточно ярко, чтобы каждый из братьев мог рассмотреть лицо другого. На лице Доналда виднелись царапины, и — самое главное — во взгляде его, только что таком ожесточенном, читалось безграничное удивление.
— Ну, кто первый?
Вчуже показалось бы, что наиболее опасна роль головного: ему придется выбирать дорогу. Пи-Эм думал иначе. Если переднего начнет сносить, заднему, пожалуй, удастся его удержать, а вот в противном случае это начисто исключено: на быстрине лошадь не развернешь.
— Первым пойдешь ты, — решил он.
Глаза Доналда в последний раз вспыхнули недоверием.
Нора молодчина!
— Возьмешь мою лошадь.
— Почему твою?
— Потому что.
Нора догадалась, почему он предпочел жеребца. За много лет тот научился переходить реку в обычном ее состоянии. К тому же он грузнее кобылы, ему легче устоять на ногах под напором течения.
Пи-Эм снова чуть было не вытащил из кармана бутылку. Он весь взмок от пота и, садясь на лошадь Фолка, почувствовал, что ноги у него как ватные.
Говорить друг с другом им было не о чем. Да и не стоило. Пи-Эм пристроился в хвост лошади Доналда и скомандовал:
— Пошел!
Жеребец, не привыкший к незнакомому всаднику, попятился и закусил удила. Пи-Эм сзади стегнул его по крупу прутом, заранее срезанным с соседнего дерева.
Конь сделал несколько шагов, и вода, разом дойдя ему до груди, словно вцепилась в него. Лошадь Пи-Эм последовала за ним. Братья слышали теперь лишь рев воды, брызги которой хлестали по лицу.
На середине реки жеребец остановился, как будто собираясь повернуть обратно. Но он просто нащупывал копытами дно, выбирая дорогу. На какую-то долю секунды задние ноги его оторвались от дна. Конь сделал отчаянное усилие, и грудь его выступила из воды. Он опять замер, затем мощными и быстрыми, как прыжки, шагами двинулся к берегу.
