Его ванная сообщалась с ванной при комнате для гостей.
В тот момент, когда он задергивал занавеску душа, дверь наверняка была закрыта. Впрочем, стоит ли обращать внимание на маловажные детали? Правда, это всегда было ему свойственно, но не до такой же степени!
Важно другое, хотя, в сущности, и это пустяк. Неожиданно он увидел у себя в ванной Доналда, голого, мокрого, с большим голубым полотенцем через плечо. На полотенце был вышит вензель «Ранчо М-М».
Три ранчо в долине, в том числе нолендовское, располагали плавательными бассейнами. Собирались там небольшими группами. Мужчины раздевались с одной стороны, женщины — с другой. И Пи-Эм никогда не испытывал стеснения, расхаживая нагишом в присутствии приятелей.
А вот на этот раз ему стало так же не по себе, как ночью, когда брат разделся при нем. Неприятно во всем этом было и другое, что он не мог еще четко сформулировать, но от чего постоянно мрачнел: у него отнимали всякую инициативу. Вернувшись с реки, он застал Нору и Доналда за дружеской болтовней в кухне. Нора уже обращалась к гостю по имени, которое считала подлинным. Во время завтрака она раз десять назвала его Эриком.
«Идите сюда, Эрик. Мы займемся посудой, а Пи-Эм посидит у приемника. Он целый день будет больной, если не послушает последние известия».
Он дал себе слово, что после душа сходит поговорить с Доналдом, и сходит в момент, который выберет сам, — скажем, когда наденет брюки и рубашку. А Доналд ввалился к нему в ванную, словно так и полагается.
Он не стал говорить ни о себе, ни о границе, ни о Милдред, как будто всего этого для него не существовало. Зато окинул критическим взглядом тело Пи-Эм.
— Мало двигаешься…
— Времени нет — работа.
— С тобой все в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Здоровье. В твоем возрасте что-нибудь обязательно начинает барахлить.
— Я показывался врачу всего два месяца тому назад.
Кроме печени, да и то изредка…
— А вот Эмили в отличной форме.
Пи-Эм чуть не задохнулся от негодования. Доналд заскочил к сестре как беглец, как человек, за которым гонится полиция. Он мог скомпрометировать ее, а теперь рассуждает так, словно нанес обычный родственный визит и успел присмотреться к ней столь же внимательно, как сейчас присматривается к брату.
— Как ты узнал ее адрес?
— Она постоянно писала Милдред и первое время помогала ей.
Пи-Эм предпочел отвести глаза в сторону. Он ни разу не поинтересовался, что стало с женой и детьми брата.
Честно говоря, толком не знал, что и с ним-то самим стряслось.
