Люся с проспекта Просвещения или История одного побега | страница 27
— Выбирай, — предложил я собаке. — Кого ты хочешь? Тут у нас целый зоопарк. Есть и пищалки, и плюшевые мишки, и где-то вроде был кот…
Собака с готовностью подбежала к ящику. Она оказалась не только смышленой, но и сговорчивой. Стоило мне открыть крышку, как она тотчас же влезла внутрь своей кудрявой мордой, порылась немножко и осторожно вытащила за ухо серого плюшевого слоника. Вопросительно посмотрев на меня и получив разрешение, она радостно подкинула добычу вверх, поймала и запрыгала по комнате, мотая из стороны в сторону головой. Не знаю, понравилась ли слонику его новая подружка, но собаке слоник точно понравился. Вскоре за слоником последовал заяц, за зайцем индеец с отломанным томагавком, за индейцем пингвин и жираф, за ними кот в сапогах и босоногий Буратино.
Спустя десять минут моя комната уже напоминала поле брани. Она была сплошь усеяна резиновыми и плюшевыми телами в таком состоянии, будто на моих игрушках неделю отрабатывал технику боя какой-нибудь детсадовский спецназ. Среди всего этого бедлама прыжками перемещался картонный ящик с замаскировавшейся под ним собакой. Я, прикрывая ее шквальным огнем, залег под столом с автоматом. Соратница, мигом сбросив ящик, тоже ломанулась под стол, и мы, сопя и толкаясь, отстреливались из-под него уже вдвоем. Наконец, пройдясь лапой по моей голове, она выскочила из засады и в молниеносном броске взяла в плен главнокомандующего сил противника по кличке Ежик. Мы одержали сокрушительную победу. Правда, моя союзница в запале потеряла над собой контроль и, зажав Ежика между лапами, попыталась отгрызть ему резиновые колючки. Мне пришлось объяснить ей, что по Женевской конвенции так обращаться с военнопленными мы просто не имеем права. Спасенный Ежик тут же полетел в угол, а мы, разгоряченные и взъерошенные, дружно завалились на диван, чтобы отпраздновать победу и покончить с еще остававшимися в нашем распоряжении съестными припасами.
— Слушай, собака, а все-таки где твой дом? И почему ты разгуливаешь по улицам одна? Должны же быть у тебя хозяева, — размышлял я вслух, дожевывая последний огурец. Собака склонила голову набок и, ожидая продолжения, посмотрела на меня своими живыми умными глазами. — Может, с тобой плохо обращались, и ты сбежала? — Я принялся внимательно обследовать собаку и действительно обнаружил в шерсти на плече капельку запекшейся крови. — Тебя били? Да?! — Мой голос уже звенел от негодования. Но собака лишь удивленно фыркнула и уткнула свою довольную собачью морду мне под мышку. Нет, такой несерьезной собаке роль несчастной сироты в кино ни за что бы не дали. Получается, она потерялась. Я вздохнул и потрепал собаку за ухом. — Эх ты, потеряшка… Вот скажи, что нам теперь делать? Где искать твоих хозяев?
