В великолепном письме [еще] было, что если этот друг (Атсыз) выступит, то он (Махмуд-хан) также присоединится. Теперь этот друг прибыл в Хорасан и занялся делом. Надежда на одобряемые достоинства и похвальные свойства Благородного собрания состоит в том, что он выступит… Благодаря его распорядительности и благоразумию основы этой смуты будут поколеблены, зло этого насилия уйдет из мира…»[114].
Письмо аналогичного содержания было отправлено хорезмшахом и владетелю Мазандарана малику Рустаму[115].
Но в рамадане 551 г. х. (октябрь 1156 г.) из огузского плена бежал султан Санджар, и это обстоятельство заставило хорезмшаха Атсыза спешно перестраивать свою тактику. Он сразу же направил Санджару письмо, в котором поздравлял султана с освобождением из плена, подтверждал ему свою преданность и, объявив о своей готовности служить ему, сообщал, что может выступить со своими войсками куда понадобится — возвратиться ли в Хорезм, или остаться в Хорасане, — пусть только султан прикажет[116]. Одновременно хорезмшах разослал письма соседним правителям, призывая их сохранять единство в борьбе против огузов[117].
Бегство султана Санджара из плена оказалось для огузов неожиданным и заставило их прекратить грабительские набеги и разорение городов и селений Хорасана. Кажется, в этом не последнюю роль сыграли предостерегающие письма хорезмшаха Атсыза, которые он посылал огузским предводителям. Одно из этих писем Атсыза адресовано эмиру огузов Насир ад-Дину Абу Шуджа Тути-беку — главе огузских племен Уч-Ок. Содержание письма хорезмшаха, именуемого В. В. Бартольдом «образцом восточной дипломатии»[118], таково:
«Это письмо написано богохранимой стороне, эмиру славному, великому военачальнику Насир ад-Дину Абу Шуджа Тути-беку.
Обитатели мира знают об одобряемых заслугах, которые имеют богохранимая сторона и ее славные предки, и об их признаваемых правах на покровительство и содействие этой стороны (хорезмшахов)[119]. Никогда пыль забвения не сядет на страницы [записей] об этом, и изображение этого никогда не сотрется с листа памяти. Также каждый раз, когда какое-либо племя из подчиненных богохранимой стороне и других поколений войска огузов испытывало какое-нибудь бедствие в местностях Хорасана и Мавераннахра, они вследствие уверенности их в заботе и милости этой стороны приходили в вилайет Хорезм. Ни в отношении увеличения их численности и средств пропитания, ни даже, по мере возможности, в отношении предоставления [им земель] вилайета с этой стороны они не получали отказа, и то, что было возможным из великих милостей и особых знаков почета, было осуществлено.
