– Хорошо. Ты знаешь, на церемонии открытия в Кинторе будет сам Энсли.
– Черт!
– А значит, будет и Пой Ли. – Он ткнул пальцем в стену, отделявшую его от центра активных операций. – Ради полной уверенности, что никто не подберется к Энсли, тем более с грузом пластита. Либо все пройдет хорошо, либо нам обоим искать новую работу.
– Усвоила.
– Если взрывчатка предназначается для смертника, мы должны сразу об этом узнать.
– Не думаю, чтобы Аккар такое задумал. Но я буду держать вас в курсе через микропульс. Техподдержка засеяла Кинтор релейными передатчиками, я до них докричусь из любой точки города. Техники, чтобы их отследить, у группы Аккара нет.
– Будем надеяться.
– Я их знаю. Политические фанатики зеленого движения, несколько горячих голов, рвущихся в бой, есть даже неплохие техники и хактивисты, но не такого уровня.
– Да, я читал твой рапорт.
«Еще бы не читал!» – подумалось ей. В некотором роде это успокаивало. Сави поймала себя на желании выпалить, что она вышла замуж, и покончить с недомолвками. Но нельзя было рисковать: ее могли отстранить от дела до полной проверки Каллума. Юрий чтил инструкцию как Библию.
– Сэр. – Она встала, собираясь выйти.
– Чем ты занималась?
– Простите?
– На длинных выходных – чем занималась?
– Отдыхала на Карибах. С подружкой. Для нее я – экономический аналитик в компании. Спа-отель, процедуры и коктейли в пляжных барах. Расслабились. Как раз то, что мне было нужно.
– Угу. – Он снова уставился в полукруг экранов. – Ну, смотри, постарайся не слишком благоухать, когда вернешься в Кинтор. Бедные, всецело преданные делу студентки не проводят отпуск в спа для среднего класса. Не забывай, что оперативники прокалываются на мелочах.
– Да, сэр. Спасибо.
Сави даже в мыслях не сумела презрительно усмехнуться. Юрий был совершенно прав.
Сави спустилась в отдел подготовки. В раздевалке деактивировала Нельсона и убрала золотую «умную манжету» (подаренную отцом, когда она получила работу в «Связи») на верхнюю полку шкафчика вместе с очками-экранами. Бедняга Калл будет медленно сходить с ума, дожидаясь ее звонка, но она потом загладит вину. Затем она разделась догола, повесила джинсы и свитер, поставила туфельки на дно шкафчика. И заперла дверцу отпечатком своего пальца, оставив Сави Чодри внутри вместе с одеждой.
Настало время вернуться к жизни Оши Кулкарни, бунтующей политизированной студентки, сражающейся с капиталистическим империализмом единственным оружием, которое всерьез воспринимают жирные коты корпораций. Одежда Оши висела в соседнем шкафчике, где Сави ее оставила, не постирав. Сильно заношенные, оливково-зеленые джинсы, коричневая майка-безрукавка. Спортивные тапочки с протертыми чуть не до дыр подошвами. Шляпа из кенгуровой кожи – только что без болтающихся под полями пробок: она остановилась за шаг до этого штампа. Дешевенькие темные очкиэкраны с аудио. Чуть не вековой давности наручные часы со встроенной «Мисрой» – устаревшей на три года программой для м-нета, от которой пучило старенький процессор. И наконец, рюкзачок, основательно выбеленный солнцем трех континентов.
